Начиная с мая и до ноября тут идут затяжные проливные дожди.
…Что же удивительного в том, что эти места как-то не очень привлекали исследователей?
1932 год. Джордж Вайян, куратор Американского музея естественной истории в Нью-Йорке, известнейший впоследствии археолог, специалист по древним культурам Мексики, подтверждает и дополняет точку зрения, высказанную за три года до этого другим ученым, Маршаллом Севиллем. Да, несомненно, существует известное сходство между открытой Бломом и Ла Фаржем; скульптурой на склоне Пахапана и рядом своеобразных нефритовых статуэток из музейных коллекций. Все они представляли стилизованное изображение какого-то получеловека-полуягуара. Ягуаром-оборотнем, сказочным ягуаром называет это существо Вайян. Все скульптуры, по его мнению, относятся к одному и тому же стилю, к одной и той же культуре — ольмеков.
1938 год. Меттью Стирлинг, а о нем справедливо будут говорить, что для прояснения судеб древних ольмеков он сделал не меньше, чем за сто лет до него сделал для цивилизации майя Стефенс, отправляется в свою первую экспедицию в южные районы Веракруса.
Прежде всего он наносит визит той скульптуре, что была найдена на юго-западном склоне Сьерры Сан-Мартин. Стирлингу не стоит большого труда установить, что упомянутая голова была найдена в каких-нибудь полутора километрах от нынешней деревушки Трес Сапотес. Вокруг деревушки и вблизи нее он видит множество довольно больших холмов.
Холмы надо обязательно раскопать, докладывает он по возвращении на заседании Национального географического общества. Он получает поддержку. Экспедиция приступает к работе в январе 1939 года.
В археологии отнюдь не редкость, что самое интересное находится едва ли не с первыми ударами заступа. Примерно так случилось и на этот раз. Неподалеку от большого холма длиной метров в полтораста ученые заметили сломанную стелу, плоскую, четырехугольной формы. Когда исследователи принялись ее раскапывать (до этого ее было едва видно), они обнаружили рядом с ней алтарь. Это уже само по себе было достаточно любопытно. Но еще больше интереса вызвала сама стела. На одной ее стороне находилось стилизованное изображение ягуароподобного существа, а на другой — какая-то иероглифическая надпись: ряды черточек и точек.
Надпись стала знаменитой. Потому что из нее явствовало (она, как полагалось и у майя, должна была сохранить для потомства точную дату какого-то торжественного события, возможно, сооружение алтаря), что стелу воздвигли 4 ноября 31 года до н. э.
