— Мы оказали услугу нашему народу, — самодовольно заявил Утенок.
Но когда мы двинулись через песчаную канаву, оставляя за собой три цепочки следов, Хэрн сказал:
— Это лучше, чем торчать на этих холмах и мечтать. Я бы на его месте вообще сюда не пошел.
На следующее утро оказалось, что рассвет скрыт занудным моросящим дождиком. Я проснулась оттого, что кошки, мокрые и несчастные, попытались забраться ко мне под одеяло. Моя одежда, которую я развешала по бортам лодки на просушку, была мокрая — хоть выкручивай. А Робин хоть и не стало хуже, улучшения мы тоже не заметили. А вот костер Одного, несмотря на дождь, совершенно не собирался гаснуть. Он превратился в груду углей; там, куда попадали дождевые капли, красный цвет сменялся чернотой — и возвращался обратно. Но от костра по-прежнему шел такой же жар, как и вчера.
Это было серьезной проблемой. Один сильнее всего в тот момент, когда он только что вышел из своего костра, и я была твердо уверена, что нам непременно следует взять его на встречу с Канкредином. Один всегда дает понять, что готов выйти из костра: он гасит огонь и появляется среди углей. Значит, сейчас он еще не готов. Мы принялись спорить, что же нам делать дальше. Спор сделался еще более горячим, когда с трех сторон от острова послышался шум отлива.
— По-настоящему туда нужно идти одному мне. Остальные не обязательны. Да и кроме того, вы двое все равно пока мало что смыслите, — сказал Хэрн.
Но мы с Утенком наотрез отказались оставаться. Утенок заявил, что он обязан туда отправиться. Мне же хотелось выступить против Танамила.
— А вдруг вы не вернетесь к тому моменту, когда Один будет готов выйти? — спросила я. Ведь именно Хэрн, как глава нашей семьи, должен был достать Одного из костра.
Тогда Хэрн предложил залить костер водой и достать Одного прямо сейчас. Предложение совершенно в его духе. Но я и слышать об этом не хотела. И Робин тоже. К этому моменту Робин поняла, что мы намереваемся делать. Она начала каркать — голос у нее сделался хриплый, как у вороны, и такой же противный, как ее лицо, — чтобы мы не смели соваться в море, что мама этого бы не одобрила, чтобы мы не смели никуда идти без нее — ну, и так далее.
Робин меня раздражала. Я уверена, что мы застряли на этой старой мельнице и провалили все, что только можно, именно потому, что тем утром я так разозлилась на Робин. Нам следовало подождать, пока Один будет готов отправиться с нами. Леди и Младший сами по себе недостаточно сильны. Но я по-прежнему считаю, что мы правильно сделали, что не взяли с собой Робин. Я думаю, ее душе грозила бы опасность.
