Политическая доктрина Москвы в отношении ближнего зарубежья представляет собой сегодня полный ералаш. А когда мировые цены на углеводороды поднялись впятеро и выше, идея СНГ и вовсе пошла под нож. Кремль все больше охладевает к своей геополитической околице. Весь пыл и устремления теперь вновь направлены на Запад. Настырная энергетическая экспансия Газпрома и нефтяных олигархов на товарные рынки Западной Европы и (пока еще в прожектах) в Азиатско-Тихоокеанский регион - притча во языцех мировых СМИ. Немецкий геополитик Александр Рар приводит неотразимые доводы, что, как ни велика роль Газпрома
в энергобалансе ЕС, его вторжение на западные энергетические рынки
будет твердо блокировано.
ИСТОРИЯ ХОДИТ КРУГАМИ
Некомпетентность не знает преград ни во времени, ни в пространстве.
Лоуренс Дж. Питер.
“Принцип Питера”
Шах расписался в полном неумении…
Владимир Высоцкий
“…Баррель нефти для меня что бутылка кока-колы!” - отмахивался от своих советчиков госсекретарь Генри Киссинджер, когда они ему слишком докучали аналитическими выкладками о нефтяном кризисе, арабском эмбарго и плохих вестях с Ближнего Востока. После войны Судного дня таковой настал и для “Семи сестер”, нефтяных корпораций Запада, которые лишились своих богатейших концессий в Аравии. Дэниэл Ергин, автор бестселлера “Добыча”, своего рода эпоса мировой Петрополитики, в отличие от “законотворца” Томаса Фридмана, не пробавляется измышлением мифов, “эвклидовых” теорем соотношения “свобод” и биржевой цены барреля нефти. Фундаментальное, классическое исследование Ергина, посвященное столетней истории всемирной борьбы за нефть, деньги и власть, - достоверное освещение фактов, интриг, смысла мировых событий вокруг “черного золота”. Беспристрастный исследователь и летописец Ергин, между строк, “болеет” за кровные интересы Запада. Автор называет “лицемерными” шутливые заверения Генри Киссинджера, что он-де профан в нефтяных делах. Никто больше Киссинджера не сделал для того, чтобы нефтяное оружие, “вероломно” и жестко примененное арабами и ОПЕК, было вложено обратно в “ножны”, - со знанием дела свидетельствует он. А шок от высоких нефтяных цен, напоминает автор “Добычи”, оказался нешуточным: ВВП США понизился на 6%, безработица возросла до 9%, а инфляция и вовсе вырвалась из узды. Президент Никсон решился ввести государственный контроль над ценами - святотатство для святая святых “свободного рынка”.
В противостоянии Америки с ОПЕК и ближневосточными нефтяными шейхами у Соединенных Штатов, пожалуй, был единственный верный союзник - иранский шах Реза Пехлеви. Что не помешало шаху “агрессивно и громогласно” добиваться максимального повышения нефтяных цен ОПЕК. Президент Никсон в своем приватном послании предостерегал его о “катастрофических последствиях”. Шах не внял. В ответном письме в Белый дом даже попенял: “Нефть - благородный продукт…” Зачем же, дескать, истреблять его в течение ближайших десятилетий, если электроэнергию можно получать из угля? А на будущее посулил: “Богатым странам Запада придется затянуть пояса; время дешевой нефти кончилось”. Новому поколению придется не только прожигать унаследованные капиталы, но и привыкать зарабатывать себе на жизнь трудом праведным. “Морализаторский пафос, - не без язвительности подмечал Ергин, - дорого обошелся шаху через несколько лет, когда ему спешно понадобились друзья”. Немилость Америки и в самом деле обернулась для Реза Пехлеви, прозападного реформатора, изгнанием.
