Немецкие объявления никого, кроме разве Кумахера, не интересовали. И снова стрелка медленно поползла справа налево по шкале.
Между тем, как это ни странно, пятое по счету объявление имело самое непосредственное отношение к острову Разочарования. Оно передавалось в эфир трижды - седьмого, восьмого и девятого июня, каждый раз пятым по порядку и ежедневно в другой редакции.
Нет нужды приводить все три варианта. Восьмого июня оно выглядело так:
ФИРМА ГУСТАВ ГРАБЕНАУЭР И СЫНОВЬЯ
(оптовая торговля москательными и хозяйственными товарами)
настоящим сообщает о временном прекращении операций по причинам технического порядка. Со всеми претензиями к фирме обращаться до 11 июня сего года, после 11 июня всю заграничную корреспонденцию просьба направлять в адрес нашего южноамериканского представительства.
С почтением Густав Грабенауэр и сыновья
Нам еще придется вернуться в одной из следующих глав к этому внешне очень будничному объявлению. Нет сомнения, что если бы и Егорычев и остальные пятеро, слушавших в пещере немецкую передачу, и прослушали это объявление, они не обратили бы на него ни малейшего внимания. Между тем оно несло в себе признание того, что германское военное командование считало положение в Нормандии значительно более серьезным, нежели оно расценивалось присяжными радиокомментаторами Геббельса.
Егорычеву страшно хотелось поймать советскую передачу, но все его попытки закончились неудачей. Время было неподходящим. Убедившись в тщете своих усилий, он решил перенести поиски на утро.
- Может быть, достаточно? - спросил он.
- Давайте снова поищем Англию, - сказал Цератод.
- Вам не кажется, сэр, что двое американских граждан имеют законное право послушать американскую станцию? - сварливо осведомился Фламмери, и Джон Бойнтон Мообс горячо поддержал его:
- Вот именно!
Но первой попалась английская станция. Передавали статью о необходимости строжайшей экономии угля и электроэнергии. Ее решили не слушать и одну за другой поймали две американские передачи, В обеих были первые, еще скупые сообщения о боях в Нормандии.
Потрясенного услышанным известием и порядком уставшего Кумахера отправили в арестантское помещение, заперли за ним дверь и по-прежнему завесили ее.
- Итак, второй фронт открыт! - торжественно провозгласил Цератод, протирая очки и глядя на своих коллег выпуклыми близорукими глазками. - Поздравляю вас, джентльмены! Примите мои особенные поздравления, мистер Егорычев. Как видите, соединенные англо-американские силы не щадят своих жизней, чтобы помочь доблестным советским союзникам!
