Тяжело дыша, несший Твердислава человек уверенно шагал все дальше и дальше. Мало-помалу воздух очищался, рокот барабанов стихал. И он, этот грохот, уже совсем почти стих - когда за спинами внезапно рвануло, да так, что земля под ногами заходило ходуном, спутник Твердислава не удержался, они оба покатились по жесткому, колючему песку, оглохнув от чудовищного грома. Раскаленный ветер, от которого, казалось, вот-вот вспыхнут волосы на затылке, с воем обогнал их, заставляя изо всех сил вжиматься в землю. Позади ревело и грохотало, сверху сыпалось нечто очень мелкое и горячее - пепел, что ли?
...Когда это безобразие наконец стихло и Твердислав смог приподнять голову, щеки его покрывала кровь - песок иссек, изрезал кожу. Юноша поднес руку к лицу - слепая чернота сменялась рассеяным серым полусветом, глаза оправлялись от шока, он вновь мог видеть.
Серая мгла сменялась странным лиловатым небом, чудовищно-ярким зленым песком под ногами и коричневой стеной чего-то, очень напоминавшего облетевший лес шагах в пятидесяти от давшей им приют неглубокой песчаной ямы. А позади, за их спинами, в лиловое небо лез, нагло расталкивая могучими плечами темно-фиолетовые тучи, исполинский стол иссиня-черного пламени.
Коричневый, фиолетовый, лиловый, черный... негусто обстояло тут дело с красками. Некое оживление вносил нелепый зеленый песок. - Ничего не понимаю, - тоскливо сказал кто-то рядом с Твердиславом. - Что взорвалось? Почему взорвалось? Зачем взорвалось?
Твердислав поднял голову. Рядом с ним, прижав пальцы к вискам, словно при головной боли, сидел поджарый и сухопарый человек средних лет, жилистый, точно старый корень. Абсолютно нагой.
Верховный координатор проекта “Вера” его высокопревосходительство господин Исайя Гинзбург.
Только тепеь Твердислав обратил внимание, что и на нем не осталось и малейшего клочка одежды. Что ж, наверное, таково его посмертие по воле Всеотца. Наверное, он был плохим вождем, раз его постигла такая участь. Впрочем, какая разница? Все желания из него выжгло напрочь. Как и многие воспоминания тоже - да и не хотел он сейчас ничего вспоминать. На мгновение мелькнуло слабое подобие интереса - зачем Исайя тащил меня? Мы же все равно уже не станем мертвее. Невозможно убить одного и того же человека дважды.
- Ошибаешься, - глухо возразил Исайя. - Вторая смерть - штука тоже очень неприятная, поверь мне...
Никакого желания спорить Твердислав не имел. Не хотелось и смотреть на все поднимающийся в небеса столб черного пламени. Смотреть, впрочем, не хотелось вообще ни на что.
