Неужели это Марк? Я попробовал вообразить приятеля с холеными усиками и коротко подстриженной шевелюрой, без очков и шапки «Джон Дир».
— Не знаком, — сказал Сет.
Ко мне Джонс не обратился. Я выглядел слишком юным даже для своих лет и к тому же держал в руках комиксы. Наверное, он меня принял за покупателя.
Затем Джонс показал Сету размытую картинку, снятую, скорее всего, камерой слежения. Я узнал заправку «Эксон» в Хэдли. Узнал и человека со шлангом воздушного насоса в руках. Он подкачивал переднее колесо мотоцикла. Марк, никаких сомнений.
— Это он же? — спросил Сет. — Да, я его знаю. Марк Кимболл.
— Ваш работник, я слышал? — проговорил Джонс.
— Да какое там… Так, иногда помогал, по мелочам.
У меня голова пошла кругом, и вовсе не увертки Сета были причиной тому. Я решил, что он лжет во избежание проблем с налоговой. А вот что могло понадобиться федералам от Марка?
Джонс забрал снимок.
— Мне бы с ним поговорить.
— А вы собираетесь что-нибудь делать с эпидемией? — выпалил, не сдержавшись, я.
Джонс не ответил, только обжег меня взглядом. Затем повернулся к Сету:
— Мистер Миллер, так вы скажете, где я могу найти Кимболла?
— Извините, — отрицательно покачал головой Сет. — А что он сделал-то?
— Мне надо с ним поговорить, — повторил Джонс, подавая Сету тисненую визитку. — Если увидите или услышите Кимболла, дайте мне знать.
Что же такого мог натворить Марк, чтобы привлечь к себе в этом хаосе внимание федералов?
Единственное на весь Хэдли интернет-кафе находилось за деловым кварталом — рукой подать. Подключение к Сети там было не проводным, а спутниковым, поэтому я шел с надеждой на восстановленную связь.
И мечта сбылась. Я разыскал сайт ДВБ и топнул по ссылке «Десять самых разыскиваемых преступников». С середины списка на меня смотрела фотография Марка.
Что ж, по крайней мере на один вопрос есть ответ. Его фамилия не Кимболл.
* * *
Раз в две недели мы с Марком ходили смотреть на звезды. Занимались этим в ближнем лесном заповеднике, на холмах к западу от города. Не могу вспомнить точно, сколько раз мы там побывали вдвоем, но всегда в ручье, под гнетом скатанных водой камней, стыла шести-баночная упаковка пива. Доступу к пивной заначке я был рад, так как до положенного возраста мне не хватало нескольких месяцев, а мама в таких делах строга. О том, что еще мог прятать Марк в лесу, я не думал.
Мы выходили сразу после ужина, до заката успевали добраться. Пока ждали темноты, болтали о всяких пустяках. И Марк старался увести беседу от обсуждения собственной персоны — это я уже после сообразил. Особого ораторского искусства ему не требовалось, я же был тогда совсем желторотик.
