- Сулия, - говорит она. - Яхан - из какого рода?
- Мой род весь мертв. Яхан без рода.
Но она качает головой и говорит на сухри:
- Прости, я не понимаю, Я очень мало знаю крерианский. Как ты назвал свое имя?
- Яхан Скарлин, - говорю я и на своем языке добавляю: - Пошла вон.
Я устал от нее, от всего, от голода.
Она не слушает, а слушала бы, так не поняла бы.
- Скарлин, - говорит она. - Я думала, из Скарлина все…
- . Мертвы, - говорю я. - Спасибо тебе, Двоюродная. Мне приятно, что ты сохранила имя моего рода.
Это на сухри получается неуклюже. Язык южан не приспособлен для иронии.
- Сулия Двоюродная, - говорит почтительно один из гильдейцев, - нас ждут.
Она отмахивается.
- Я знаю о том поселке в Скарлине, - говорит она. - Ты мальчик из миссии. У тебя есть образование. Почему ты не работаешь в порту?
- И не живу в гетто? - Вернулось слово из ее торговой лингвы. - С прочими туземцами?
- Разве вот такая жизнь лучше, чем работа с техникой? - спрашивает она.
Лучше бидонвиля, думаю я, где хижины теснятся друг к другу, а над головой ревут звездолеты, так что зубы болят, а тарелки стучат на полках.
Я смотрю на нее, она на меня. Я ищу слова лингвы, но это было очень давно» и я плохо соображаю.
- Уходи, -.говорю я на сухри. - Тебя ждут.
Она колеблется, но гильдеец не задумывается ни на секунду. Он делает шаг вперед и бьет меня по голове наотмашь - за неуважение. Я ученый, знаю, что сдачи давать нельзя. О Хет, бедная моя голова! Сволочной народ - южане, понятие гражданского достоинства у них и не ночевало.
Сбитый с ног, я лежу тихо, почти уткнувшись носом в камни, гадая, будет ли он еще меня бить, нюхая пыль, морскую соль и собственный запах - из всего этого самый противный.
Он наклоняется, и я жду нового удара; все мысли отлетели далеко. Но это не он, это она. ' 1- Что ты тут делаешь? - спрашивает она. Наверное, она хочет спросить, как я сюда попал, но я действительно начинаю думать: а что я тут делаю? Ищу работу. Пытаюсь выбраться домой. Но дома давно нет, и вообще не было.
Что делает человек всю свою жизнь? Ответ приходит из «Притч».
- Отбиваюсь от смерти, - говорю я. - Уходи, потому что ты усложняешь мне задачу - вы и без того много мне сделали.
У нее несчастный вид. Двоюродные все такие - сентиментальный народ.
- Если бы могла тебе помочь, я бы это сделала.
- Знаю, - отвечаю я, - но после твоей помощи ты стала бы мне нужна. И оказался бы я еще одним туземцем в еще одном захолустном мире.
Всюду, где с неба появляются Двоюродные, всегда одно и то же. Вандзи нам рассказывала о своем народе, о Двоюродных. И о мирах, таких же, как наш. Когда встречаются две культуры, говорила она, одна обычно уступает.
