– Были и есть. – Эннис слабо махнула рукой. – Сибелла с Дэвидом предлагали мне жить у них, и Чарлз тоже, но мне не хотелось никого обременять. – Она улыбнулась. – Кроме того, я деятельный человек, милорд. Я не смогла бы проводить свои дни, ухаживая за цветами и заваривая чай, когда можно заняться чем-то более полезным.
– Да еще Старбек на вас.
– Да, Старбек. Это мое запасное убежище. Только… – она нахмурилась, – он, к сожалению, не таков, каким бы я хотела его видеть. Я была просто потрясена, приехав туда позавчера. Адам кивнул.
– Этого я и боялся. – Он посмотрел ей в глаза. – Извините меня за то, что я наговорил про вашего кузена и Старбек.
Эннис растерянно отвела глаза, охваченная противоречивыми чувствами. Чарлз ее двоюродный брат, но Адам… Адам был прав.
– Прошу, не извиняйтесь, милорд. Я поговорила с Чарлзом.
– И, полагаю, все выяснили. Это очень тяжело – не ладить с родным человеком, когда ты так одинок в этом мире.
– Да, вы правы, сэр, – кивнула она. – Сибелла и Чарлз – это все, что у меня есть, и они мне очень дороги.
С минуту они сидели молча, глядя на другой берег реки.
– Моей покойной жене очень нравился этот вид, – неожиданно сказал Адам. – Мы с ней часто гуляли по берегу и останавливались здесь отдохнуть. Я заказал для нее этот пейзаж, но она умерла, не дождавшись его.
Порыв ветра покрыл рябью речную гладь и принес отдаленные крики мужчин и взволнованные восклицания девушек. Фэнни стояла на мосту, перевесившись через перила, а лейтенант Гривс наклонился над ее плечом, глядя в реку и что-то показывая. Сэра Эверарда видно не было.
– Мне очень жаль, – сочувственно проговорила Эннис. – Я слышала, вы женились совсем молодым и были очень привязаны к своей жене. Адам улыбнулся невеселой улыбкой.
– Пять лет она была светочем моей жизни, леди Вичерли, – сказал он тихо.
Эннис вдруг помрачнела.
– Я вам завидую, милорд. – Она резко встала. – Извините, пожалуйста, но я не могу надолго оставлять девушек одних.
Адам поднялся. Он не сказал больше ни слова, но Эннис ощущала спиной его взгляд все время, пока шла через луг. Ей было больно, и она знала почему: ей горько сознавать, что она сама никого не сделала счастливым; к своему стыду, она ревнует Адама к его жене, с которой он был счастлив. Достигнув моста, она все-таки обернулась. Просто не могла не обернуться. Но Адам исчез.
В тот вечер Фэнни и Люси Кроссли ушли спать рано, а Эннис еще какое-то время сидела с книгой, наслаждаясь тишиной и покоем. Наконец часы пробили четверть первого, и она со вздохом отложила книгу. Спать не хотелось, но глаза устали от чтения при слабом свете свечей, да и дневная жара сменилась ночной прохладой. Надо поспать.
