Чехов замолчал и стал ходить по застланной коврами комнате. Проглотил какой-то порошок, запил и сел за круглый столик против Сытина.
– А я слышал такое, – сказал Сытин после некоторой паузы. – Теперь, говорят, у нас в России два царя: Лев Толстой и Николай Второй. Но если кто попробует затронуть великого Льва – весь мир в защиту его встанет. А Николая не многие пожалеют…
Чехов не мог с ним не согласиться.
– А Ходынка – это страшная катастрофа, – продолжал разговор Сытин. – Мы с Евдокией Ивановной вскоре после массовых похорон ходили на Ваганьковское… Господи, что там творилось – и плач, и стенание, и скрежет зубовный, и проклятье тому, кто подстроил эту ужасную западню. Ужас, сколько там свежих могил! Деревянные некрашеные крестики с образками и надписи: «Жития его было восемь лет и три месяца», «Господи, прими дух внезапно скончаемых на Ходынском поле…» и так далее до бесконечности. Худо начал Николай, не с той ноги вступил на царство…
И опять разговор о газете. Чехов говорил:
– Верно, вы, Иван Дмитриевич, не в чести у высокой администрации, вы книжками Льва Толстого читателей насыщаете, вас за это не жалуют. Возможно, вам не позволят быть издателем газеты, а вы купите ее вместе с издателем! Вот хотя бы «Русское слово», вкупе с редактором Александровым. А потом можно от дурака избавиться…
Это был не первый и не последний разговор Чехова с Сытиным.
…Приехали в Ялту Сытин с Сувориным. Чехов пригласил их к себе в гости на новоселье, посмотреть, как он устроился. Взяв извозчика у морской пристани, Сытин и Суворин поехали к Чехову.
Радушно принял двух издателей Чехов.
Гости осмотрели весь небольшой дом, уютный, удобный для работы писателя, для жизни семьи и приема гостей. Похвалили, как полагается, хозяина и хозяйку и спустились в нижний этаж, в летнюю столовую, попробовать разных крымских вин. И тут, за столом, обращаясь к Суворину, Чехов сказал определенно:
– Алексей Сергеевич, вы знаете, Сытин тоже хочет издавать газету!..
– Что вы, Антон Павлович! Зачем мне газета, я совсем не хочу ее издавать…
И тогда опять повторился разговор. Чехов настаивал, Сытин отвергал. А Суворин доказывал Сытину, что для издания газеты прежде всего нужны таланты! Где бы ни было, ищите и берите таланты, таланты, таланты…
Видимо, этот разговор окончательно убедил Сытина, и наконец он приобрел газету «Русское слово», вместе с ее злополучным редактором Александровым, совершенно непригодным и неспособным сделать газету интересной и общедоступной.
