Фургон съехал с колеи, его тряхнуло, и это отвлекло ее от тревожных мыслей. Сохраняя равновесие, она ухватилась пальцами за грубое дерево сиденья.
– Полегче, мальчик, – рассердилась Мари, прижимая к пышной груди корзину, когда мулы свернули на извилистую дорогу, на которой подскакивали колеса. – Мы ничем не поможем твоей «ма», если ты опрокинешь этот ящик и свернешь нам шеи.
И Мередит, и Мари с облегчением вздохнули, когда благополучно добрались до фермы Финнея. Том Финней с сыновьями ждал их во дворе. Он бросился высаживать обеих женщин их фургона.
– Я так рад, что вы приехали. Это длится так давно. Раньше, с другими, у Салли не длилось так долго… ну, может, только с первым, но, говорят, с первым всегда так, – взволнованно говорил он, провожая их до дверей дома.
Казалось, вся мужская часть семьи Финнея вошла бы вместе с ними, если бы Мари не преградила им дорогу.
– У нас будет достаточно народу и со всеми девочками. Остальные подождут на дворе.
Когда Мередит вошла в дом, ей в нос ударил запах гнили. Были слышны тихие стоны Салли Финней. Три младшие девочки широко раскрытыми глазами смотрели сверху с лестницы. Мередит заметила страх на их личиках, в то время как старшие, Кейти и Ханна, ухаживали за матерью.
Мари, не теряя времени, начала осматривать Салли.
– Ты уже начала тужиться, милая? – спросила она, наклоняясь над дрожавшими бедрами женщины.
Салли дернула головой, не отрывая ее от подушки, мокрые от пота, медные пряди волос прилипли к ее щекам.
– Я бы сказала, что пора, – заявила Мари.
– Слава Богу, – вздохнула Салли.
– Можешь поднять ноги, или помочь тебе? – спросила Мари, беря у Кейти миску с водой.
– Я могу… – заговорила Салли, пытаясь согнуть дрожащие ноги, но не смогла, и они тяжело упали на матрас. Мередит, чтобы помочь ей, взялась за одно колено, другое взяла Кейти.
Салли со слабой улыбкой взглянула на Мередит.
– Это последний раз, поверьте. Я не хочу проходить через это еще раз.
– Ты и прошлый раз так говорила, ма, – поддразнила Кейти, похлопывая по коленке.
– Да я и не хочу. С этих пор ваш отец может спать в амбаре.
Все засмеялись, радуясь облегчению.
– Бог устроил так, что боль забывается. А вы остаетесь с прекрасным младенцем, который быстро растет и заставляет вас желать другого, – усмехнулась Мари, наклонившись над скользкими от пота ногами Салли. – Я права, милая? – спросила она ободряющим, тоном.
Салли ответила жалкой улыбкой:
– Да.
– Прекрасно, когда почувствуешь, что он давит, тужься, – распорядилась Мари.
