– Послать за врачом? – нахмурился сэр Эдвард.
– Ни в коем случае! Он заставит меня пить какое-нибудь гадкое лекарство, покачает с умным видом головой и выставит неимоверный счет за услуги, – усмехнулась Нелл. – Всего лишь очередной кошмар, папа. Тебе не о чем беспокоиться.
В прошлом сэру Эдварду приходилось иногда просыпаться от криков дочери, когда ужас ее снов становился невыносимым, так что теперь он усомнился в ее словах, но настаивать не стал. Его Нелл могла быть на редкость упрямой. Он улыбнулся: эту черту она точно унаследовала от матери.
На мгновение лицо его затуманилось. Жена его умерла четырнадцать лет назад, и хотя он научился жить без ее кроткого присутствия, бывали времена, когда ему отчаянно ее не хватало. Особенно когда одолевали тревоги из-за Нелл. Анна наверняка знала бы, как поступить. Девочкам всегда необходимо материнское руководство.
Дверь в столовую отворилась, и появление сына оборвало грустные мысли. Сэр Эдвард улыбнулся и сказал:
– Ты сегодня рано поднялся, мой мальчик. Тебе предстоят какие-то важные дела?
Роберт скривился и, положив на тарелку толстый ломоть ветчины с яичницей, бросил через плечо:
– Я обещал Эндрю, что поеду с ним посмотреть какую-то чертову лошадь, которая, по его уверениям, побьет серую лорда Эпсома. Эта скотина обретается где-то в деревне, и сделка не состоится, если я не соглашусь выехать с ним из Лондона сегодня не позднее восьми утра. Я, наверное, был не в своем уме, когда согласился.
Роберту было тридцать два года. Он был старшим из трех сыновей сэра Эдварда и его наследником. Он был внешне достаточно похож на отца, высокий и сухощавый, с глазами того же цвета и твердым упрямым подбородком. Однако свои золотисто-каштановые волосы он унаследовал от матери и гордился их густотой.
Обычно Роберт не останавливался в родовом городском особняке. Его собственные комнаты были расположены на Джермин-стрит, но в июле, уезжая из дома, он их закрыл, и только необходимость приехать за новомодным фаэтоном, заказанным у лондонского каретника, вынудила его приехать в город. Его брат Эндрю предложил пригнать новый экипаж в поместье, но Роберт и слышать об этом не хотел. Как поведал он отцу, прибыв во вторник в Лондон: «Я ценю его предложение – не думай, что это не так, – но скорей позволю отогнать его домой слепому, чем моему разудалому братцу. Дрю свернет его в канаву, не проехав и десяти миль». Сэр Эдвард втайне согласился с ним. Бесшабашность Эндрю была широко известна.
