- Правда?! - затрясло от радости Лину. - Спасибо! Благие! Я сегодня же пошлю письмо в общественную приемную Адмиралтейства!
- А я по своим каналам подсоблю, - проворчал Пимен, одобрительно глядя на воспитанницу. - Остались кое-какие старые связи. Благодарю вас, господин Новинго. Вы правы, прирожденным пилотом обязательно заинтересуются. Наши адмиралы не совсем идиоты, знают, что это такое.
Вскоре моованец распрощался и ушел по своим делам. А Пимен с Линой до поздней ночи обсуждали, что необходимо сделать в ближайшее время. Пришли к выводу, что добиваться оплаченного государством направления на учебу - дело долгое, поэтому пока лучше получить права на полеты в атмосфере - неизвестно еще, сколько придется просидеть в аэроклубе. В Адмиралтействе шевелятся медленно.
- Дядя Пимен… - смущенно пробормотала девушка. - Выходит, мне завтра в Доринский клуб ехать?
- Да.
- Я не смогу…
- Почему? - удивился майор, но быстро понял, в чем дело. - Денег на монорельс нет?
Лина, отчаянно покраснев, кивнула.
- Ох, девочка-девочка… - вздохнул он, доставая бумажник. - Возьми вот полсотни, с первого жалованья отдашь.
- Спасибо, дядя Пимен! - просияла Лина, подбежала и поцеловала наставника в небритую щеку, от чего смутился уже он. - Тогда я побежала! До завтра!
Она спрятала деньги в сумочку, пристегнутую к поясу, помахала на прощание рукой и понеслась по дорожке к выходу из парка - до отхода последнего рейсового аэробуса осталось не больше десяти минут.
- Ох, пигалица… - покачал головой майор. - Дай Благие, чтобы у тебя все получилось…
Почему-то ему не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Но что может случиться? Да нет, это всего лишь дурное предчувствие, ничего не значащее… Пимен обманывал себя - помнил: если его посещало такое предчувствие, то в следующем бою погибал кто-нибудь из друзей.
Выбравшись из аэробуса на эстакаду остановки, Лина недовольно поморщилась. Домой идти не хотелось. Снова придется смотреть на испитые лица матери и ее последнего сожителя - мерзкого, опухшего от водки мелкого мужичонки с гнилыми зубами, месяца три назад попытавшегося изнасиловать дочь сожительницы, за что был нещадно бит всем, что попалось девушке под руку. Эта пародия на мужчину даже защищаться не посмела, только скулила и закрывала руками голову. Однако злобу он затаил, и с тех пор мелко гадил по возможности. То соли в миск[8] насыплет, то сахара в суп, а то и единственные туфли облюет - раз пять уже их мыть пришлось.
