проснулся. И эта неуверенность теперь будет преследовать его всю жизнь. Сегодня, впрочем, спокойнее было считать все это сном, и он, словно в плащ, завернулся в эту неопределенность.
Обнаружив рычаг, заделанный в пол, Минотавр опустил стенку. На ощупь пробравшись на кухню, он уселся у очага.
- Ты онанировал три раза за ночь, - сказала Ярроу. - Я слышала.
Он представил, что она осуждающе смотрит на него своими глазенками. Но, судя по всему, она на него не смотрела, поскольку сняла что-то с огня, поставила перед ним и невинно поинтересовалась:
- Когда ты собираешься вставить себе новые глаза? Минотавр нащупал лепешку и отломил кусочек от края.
- Бессмертные не исцеляются, - пробормотал он, макнув кусочек в соус, положенный ею в середину лепешки, помешал хлебом соус и проглотил. - Мне не позволят иметь новые глаза, разве мама тебе об этом не говорила?
Она решила не отвечать.
- Пока ты спал, здесь крутился репортер с этой чертовой машинкой на плече. Я ему сказала, что он не туда забрел.
И тут же она спросила резко, настойчиво:
- Почему тебя просто не оставят в покое?
- Я бессмертный, - ответил он. - Я не должен оставаться в покое.
Ее мать и в самом деле должна была все это объяснить, если действительно была той, за кого себя выдавала. Возможно, и нет: он мог бы поклясться, что никогда не делил ложе с ей подобными, всегда тщательн^ избегал этого. Это было частью его плана ухода, что так хорошо служил ему столько лет и все же закончился смертью его лучшего друга на песке у его ног.
Ярроу вложила кусок какой-то еды ему в руку, и он машинально отправил его в рот. Это было нечто клейкое и безвкусное, и он долго жевал. Она молчала, пока он не проглотил, а потом спросила:
- А я умру?
- Что за вопрос? - сердито откликнулся он.
- Ну… я просто подумала… Мать говорила мне, что я бессмертная, как и она, и я подумала… Разве бессмертный это не тот, кто никогда не умирает?
Он хотел было сказать, что ее мать надо подвесить за волосы, - и в это мгновение день стал бесспорно, бесповоротно реальным. Он не хотел расставаться еще хоть немного с вероятностью того, что все это сон, но ощущение пропало. Он устало сказал:
- Ярроу, мне нужна одежда. И палка. - Он поднял руку над своей головой. - Такой длины. Поняла?
- Да, но..;
- Быстро!
Должно быть, в нем еще сохранился отблеск былого ве~ личия, поскольку девочка подчинилась. Минотавр откинулся назад и, помимо своей воли, погрузился в воспоминания.
Он был юным, всего год после приюта, откуда его выпустили по милостивому разрешению священников Владык. С окончания Войн прошло меньше года, но Боги никак не могли этого узнать - кабаки были заполнены, а прилавки ломились от плодов тысяч обильных урожаев. Никогда еще не было столь изобильного и мирного времени.
