– Боюсь, лорд Уэстфилд, вам тоже следует спуститься, – мягко проговорила Маргарет.
– Нет. Пусть обо мне думают что хотят, я не оставлю ее.
Маргарет кивнула.
– Что мне сказать вашим родным?
– Что сочтете нужным, только не правду. – Маркус потер затекшую шею.
– Ничего никому об этом не рассказывайте, если хотите сохранить место, – приказал Уильям служанке.
– И приготовьте соседнюю спальню для лорда Уэстфилда, – добавила Маргарет, делая вид, будто не замечает взгляда мужа.
Кивнув, служанка быстро удалилась, и Маргарет указала Уильяму на дверь:
– Идем, дорогой, лорд Уэстфилд прекрасно справится сам. Я уверена, он позовет нас, если потребуется.
Все еще не утративший бледности, Уильям кивнул и нехотя вышел вслед за Маргарет.
Элизабет очнулась мгновение спустя, сразу после того, как доктор наложил ей первый шов.
– Маркус! – всхлипнула она, и глаза ее широко распахнулись. – Мне больно!
Потом она заплакала.
Маркус поспешно наклонился и поцеловал Элизабет в лоб.
– Знаю, милая, но если ты найдешь в себе силы не шевелиться, все скоро будет позади.
Видимо, Элизабет его услышала; она изо всех сил старалась оставаться неподвижной, пока доктор зашивал рану. Капельки пота усеяли ее лоб и, стекая вниз, смешивались со слезами, пока она наконец не потеряла сознание.
Завершив работу, врач аккуратно привел инструменты в порядок и убрал их в сумку.
– Присматривайте за раной, милорд, и если будет нагноение, снова пошлите за мной.
Он ушел так же быстро, как и появился, а Маркус стал беспокойно расхаживать по комнате, ни на минуту не отводя взгляда от Элизабет. Кто-то пытался забрать ее у него, а он еще и облегчил ему задачу. Это было абсолютно недопустимо и требовало немедленного возмездия, но пока он мог только в отчаянии смотреть на бледную и стонущую Элизабет и думать о том, что могло произойти куда худшее…
Оставшуюся часть ночи Маркус поддерживал огонь в камине и постоянно проверял повязки, а когда рассвет окрасил небо, в комнату вернулся лорд Лэнгстон.
Рассеянно взглянув на дочь, Лэнгстон перевел взгляд покрасневших глаз на Маркуса. От него исходил сильный запах спиртного и цветочных духов, его парик съехал набок.
– Почему бы вам не лечь спать, лорд Лэнгстон? – Маркус с отвращением покачал головой.
Старик тяжело оперся о прикроватный столик.
– А вам? Не слишком ли вы невозмутимы для человека, чуть было не потерявшего невесту?
– Я предпочитаю пребывать в здравом уме, – сухо заметил Маркус, – а не напиваться.
