– Ну? – спросил он, стараясь, чтобы голос прозвучал непринужденно.
За что боролись, что называется…
Усатый продолжал смотреть ему в лицо своими пронзительными глазами. И Берендей по его взгляду понял, что вовсе не победил. Что его поведение – мальчишество и бравада. И возмутители спокойствия приехали сюда по делу, и это дело гораздо важней, чем безмятежность этого дома и его собственные гордость и самолюбие. И, наверное, усатый выбрал наилучший способ дать это понять – простой и действенный. Во всяком случае, Берендей догадался, что ситуация намного серьезней, чем ему показалось вначале.
Хамить усатому не было ни повода, ни желания.
– Я здесь случайно оказался, – сказал он вполне мирно, – меня никто не приглашал.
Берендей опустил голову и робко глянул на Антонину Алексеевну. Но почему-то не увидел ни гнева, ни даже осуждения в ее глазах. На Юльку он взглянуть побоялся.
– Ну ни фига себе, – совершенно нелитературно высказался Андрей. Ему никто не ответил.
– Ты видел Ивана? – прогрохотал «большой босс», не оценивший жеста доброй воли.
– Нет. Он уехал до того, как я появился. Я слышал, как отъезжает его машина.
Берендей все же глянул на Юльку – она смотрела на него, широко открыв глаза. И он не понял, что она думает сейчас. Возмущена она, удивлена или восхищена?
Услышав это, «большой босс» вдруг размяк, опустился на низкую скамеечку, на которой до него сидела Юлькина мама, и разрыдался. Это было так неожиданно и нелепо, что растерялись все, даже усатый.
– Мы того… – начал усатый, ни к кому конкретно не обращаясь, как будто оправдываясь вместо хозяина, – мы машину его нашли. Здесь недалеко, метров пятьсот… И следы в лес уходят…
Юлькина мама опять ахнула и прикрыла рот рукой.
– Как? – выдохнула Людмила.
– Вот так, – ответил ей усатый, – я собак хотел… по следу. Но снег кругом.
– Этого не может быть, – вскочил Андрей, – он бы вернулся обратно. Наверное, это вовсе не его машина?
«Большой босс» всхлипнул и поднял лицо:
– Вот и я говорю – это не его машина. А Семен говорит – его.
– Наверное, надо милицию вызвать, – робко предположил Виталий, но Света дернула его за рукав.
– Не надо, – «босс» размазал слезы по лицу, – Семен сам себе милиция.
– Слышь, Николаич, не раскисай, – попросил усатый, беспокойно оглядывая присутствующих.
– Дать ему воды? – спросила Юлькина мама. Усатый кивнул ей.
Людмила вскочила с места, обойдя Юльку, и подлетела к «большому боссу», присела рядом с ним на корточки и положила руку ему на плечо. Как ни странно, Берендею захотелось сделать тоже самое. Он скрипнул зубами и опустил голову. Он был уверен, что перед ним нервный папаша, который не умеет держать себя в руках. Он не предполагал, что перед ним человек, убитый горем, которому требуется это горе заглушить любой ценой. Пожалуй, напрасно он не вспомнил, что кроме себя, надо уважать еще и других.
