Дверь приоткрылась. Вадим тронул ее рукой, потом надавил сильнее. И внезапно – в секунду – весь внутренне сжался, словно на него из квартиры скакнул притаившийся там страх. На ватных ногах Вадим переступил порог, сделал два первых шага, негромко позвав: «Ольга?» Потом шагнул еще… И тут увидел ноги. Судя по всему, Ольга лежала на ковре в комнате. Но оттуда, где стоял Вадим, целиком ее было не разглядеть.
До сих пор Вадим даже не подозревал, что ужас, настигая вас, ударяет мощной ледяной струей прямо в грудь. Мгновенно его затрясло, как будто он промерз до печенки, он даже подышал на руки, потому что не смог вытерпеть болезненного покалывания в кончиках пальцев.
Внизу в подъезде хлопнула дверь, и этот звук вывел Вадима из шоковой неподвижности. В одну секунду он обрел прежние ориентиры и бросился в комнату. Ольга была мертва. Ее висок оказался разбит в кровь, кровь осталась и на углу журнального столика, чей парадный вид совершенно не соответствовал той роли, которую сей рядовой предмет мебели сыграл в жизни своей хозяйки. Присев на корточки, Вадим на всякий случай, хотя не верил, абсолютно не верил в чудо, начал разыскивать пульс на руке, потом трогал шею, в надежде, что, может быть, какая-нибудь самая тоненькая, самая маленькая жилка все же еще бьется в обмякшем теле. Но жизни не было. А если и была, ничем не выдавала себя. Пугаясь, что теряет время, если оно еще есть, Вадим бросился к телефону, набрал дрожащими пальцами ноль три и хриплым голосом потребовал:
– Записывайте адрес. Скорее, здесь женщина умирает. Несчастный случай.
Он лгал. Не специально, чтобы кого-то обмануть, а от страха. Выдавал желаемое за действительное. Хоть он и не любил Ольгу по-настоящему, сердце подсказало ему, что с ней не произошло никакого несчастного случая. Просто кто-то схватил ее за волосы и, с силой ударив об угол стола, швырнул на пол.
* * *
– Прикинь: приперся на допрос в тех самых ботинках, в которых я его видел во время слежки, – возбужденно говорил Дима Скороходов, роняя сигаретный пепел на папку с бумагами.
– А может, ты видел не его, – предположил Михеев, на миг оторвавшись от компьютера.
– Может, и не его, – неохотно согласился Дима. – А ботиночки, кстати, просто писк.
– В последнее время ботинки как-то вдруг у всех вышли на первый план.
Лиза со своего места все отлично слышала, поскольку с ее появлением детективы перестали закрывать дверь в свой общий кабинет, чтобы она, как выразился Дима, смогла пропитаться духом сыщицкого братства.
