– Ну оглянись назад, на наши отношения, и будь честной, – говорил между тем Вадим. – Между нами все время существовала дистанция. А наша совместная жизнь оказалась чередой сплошных будней. Ни у тебя, ни у меня не было желания совершать безумства. Ольга, ведь мы даже никогда не называли друг друга шутливыми прозвищами, не хохотали по пустякам, да у нас и не было общих приятных пустяков… Ты понимаешь, о чем я?
Она понимала. Она понимала, что он без ума от этой маленькой фиглярки, которая притаилась где-то на кухне и, наверное, не дыша, прильнула к щелке в двери.
– Во сколько ты сегодня заканчиваешь работу? – не ответив, спросила она, приложив усилие, чтобы расцепить побелевшие от напряжения пальцы.
Ей необходимо высказаться. Как можно быстрее. Сегодня.
– Сегодня закончу поздно, часов в девять. Ведь у нас День дурака, не забыла? Начальник желает устроить очередную пьянку. А нашему народу дай только повод повеселиться и напиться…
– Жаль, – сухо сказала Ольга. – Я должна сказать тебе кое-что наедине. Ну, значит, в другой раз.
– Да, давай лучше в другой раз.
Вадим с силой растирал руками колени. Нервничал. «Какой же ты ублюдок, – подумала Ольга. – А я просто дура, что не раскусила тебя раньше».
– Пожалуй, я заберу свои вещи. – В голосе Вадима проскользнула просительная интонация, и Ольга широким жестом обвела комнату.
– Вспоминай. Что здесь твое…
Ему хватило на все пяти минут. Закрывая за Вадимом дверь, Ольга боковым зрением заметила, как за стеклянным окошком в двери кухни метнулась тоненькая фигурка. «Распутная девчонка! Отдает ли она себе отчет в том, что делает?» Ольге почему-то казалось, что нет. Ей казалось, что Жанна – жертва. Дурочка, привлеченная яркостью ощущений, в сердце у которой не трезвый расчет, а цветной фейерверк запрет – ного праздника. «Кого я собираюсь спасать? Жанну? Себя? Свои представления о справедливости?» В голове у нее проносились картины возможного развития событий. Она отчитывает Жанну. Кричит на нее. Тащит в милицию и пишет заявление. Если такому заявлению дать ход, Вадим обязательно сядет за растление малолетней. А она, Ольга, будет присутствовать на судебном заседании и наслаждаться его унижением.
Или нет. Она стоит с Вадимом глаза в глаза и выплевывает свои обвинения одно за другим, а потом бьет его по лицу. Один раз, другой, третий. Бьет до изнеможения, до усталости в руке, а этот монстр отступает и отступает, и в глазах его появляется – все-таки появляется! – ужас от осознания содеянного.
