— Ты кушай, кушай, — напомнила женщина.
— Спасибо… — Он откусил край бутерброда с рыбой, принялся медленно жевать, теперь уже вполне сознательно прислушиваясь к ощущениям. Это была рыба, по вкусу похожая на форель, но только белая. В меру жирная, в меру сочная, почти несоленая. Настоящая…
— Господи, как оголодал, кровинушка, — погладила его по голове боярыня. — Прямо с хлебом балык кушает!
— Матушка Ольга Юрьевна, — заглянула в дверь пухлая женщина в повойнике и белом платье с коротким рукавом. — В погребе, никак, крынки с гусями тушеными потрескались.
— Да ты что? — охнула боярыня и быстрым шагом устремилась к ней. В дверях она оглянулась, кивнула: — Кушай, Андрюша, кушай. Вечерять не скоро будем, — и вышла из комнаты.
Оставшись без присмотра, Зверев расслабился, хорошенько приложился к ковшу со сбитнем, съел копченую рыбу, закусил парой пирожков. В животе появилась приятная, неправдоподобная для сна тяжесть. Наелся.
Он встал, подошел к окну, но и здесь выглянуть на двор не смог — вместо стекол в раме стояла сеточка из ромбовидных пластин слюды.
Юноша пожал плечами, вышел из трапезной, пересек по длинному половику горницу, приоткрыл одну дверь — за ней оказалась большая комната с кирпичной печью. Толкнул другую — там было просто помещение с лавками, на одной из которых дремал бородач в засаленной рубахе и портах. За третьей дверью открылась еще горенка, застеленная половиками, с несколькими скамьями. Но самое главное — здесь на стенах висело несколько кафтанов, душегреек и тулупов, стоял целый ряд сапог, полусапожек и низких туфель, болталось на деревянных штырях с десяток картузов и шапок разного размера и фасона. В общем — прихожая.
Андрей пересек комнатенку, с силой толкнул тяжелую створку, сколоченную из досок в ладонь толщиной, и зажмурился от ударившего в глаза яркого света. Он оказался на высоком крыльце, поднятом над землей не меньше, чем на три метра. Сверху оно было крыто уложенными встык досками со смолистыми подтеками в щелях, ступени уходили вниз вправо, вдоль самой стены, а впереди… Впереди открывался вид на обширный двор, который можно было бы назвать хозяйственным, если бы не два могучих камнемета, что стояли по дальним углам, метясь куда-то Андрею за спину. Между ними тянулась стометровая земляная стена, в которой темные пещеры (а как их еще назвать?) чередовались с жердяными загородками. Поверх стены шел частокол в полтора человеческих роста высотой с частыми бойницами размером с голову и еще тремя довольно широкими. Напротив крупных бойниц стояли на деревянных станинах длинные, метра по два, арбалеты с деревянными дугами. Возле одного из них болтали два мужика в долгополых коричневых кафтанах, опоясанные саблями. Если прислоненные к тыну копья принадлежали тоже им, то это наверняка был караул. Или стража — как она тут должна называться?
