Здесь мы впервые встречаемся с такой особенностью Библии, как вроде бы излишняя, но особенно точная деталь. Так, в главе 12 нам сообщают, что при попытке уцелевших ефремлян переправиться через реку Иордан, галаадитяне заставляли их произнести слово «шибболет». Они прекрасно знали, что ефремляне не выговаривают согласный звук «ш», и стоило человеку сказать «сибболет», как его разоблачали и убивали на месте. Эта подробность не имеет существенного значения для повествования, но она, по-видимому, так потрясла рассказчика (как, впрочем, поражает и наше воображение), что ему и в голову не пришло опустить ее. С таким же подходом мы встречаемся и в истории юного Давида в Первой Книге Самуила (Царств), когда Давид симулирует сумасшествие перед гефским царем Анхусом: «…и чертил на дверях, и пускал слюну по бороде своей», что вызывало у Анхуса следующую возмущенную реакцию: «Разве мало у меня сумасшедших, что вы привели его, чтобы он юродствовал предо мною?» Или посмотрите, как старается донести до нас блистательный автор Второй Книги Самуила яркие подробности деяний служившего офицером у Соломона Ванея, сына Иодая, «великого по дела»: «Он поразил двух сыновей Ариила Моавитского; он же сошел и убил льва во рве в снежное время. Он же убил одного египтянина, человека видного; в руке египтянина было копье, а он подошел к нему с палкою, и отнял копье из руки египтянина, и убил его собственным его копьем».
Этот инстинкт израильтян не был просто (или главным образом) литературным – он был историческим. Любовь израильтян к прошлому была столь сильной, что они стремились насытить свои повествования колоритной информацией, даже если дидактическая цель этого была неясной или вообще не существовала. Истории в Книгах Судей и Самуила – не просто короткие рассказы. Это – сама история. В Книгах Самуила они начинают превращаться в Великую Историю. В израильско-еврейской литературе этого периода нет бесцельности языческих мифов и хроник. Повествование подчинено основной задаче: рассказать историю, одновременно возвышающую и угрожающую, о взаимоотношениях людей с Богом; и, поскольку цель настолько серьезна, рассказ должен быть точен; во всяком случае, сам автор в душе должен быть в этом убежден. Таким образом, это – история, и очень поучительная для нас, тем более что в ней идет речь об эволюции государственного устройства, о войнах и завоеваниях.
При всей своей наивности, Книга Судей по-своему отражает трансформацию израильского общества, его вынужденный переход от демократической теократии к ограниченной монархии. В начале Книги, в главах 6-8, мы знакомимся с историей Гедеона, еще одного бедняка низкого происхождения, который «выколачивал пшеницу в точиле», но был произведен Господом в «мужа сильного». Первоначально Гедеон был довольно мелким командиром, когда под его началом было всего 300 воинов. В дальнейшем же ратные успехи его были таковы, что ему впервые в израильской истории предложили основать наследственную монархию: «И сказали израильтяне Гедеону: владей нами ты и сын твой и сын сына твоего; ибо ты спас нас из руки мадианитян». На это Гедеон ответил: «Ни я не буду владеть вами, ни мой сын не будет владеть вами; Господь да владеет Вами». Этот добрый и скромный человек, отвергнув корону, подчеркнул тем самым, что Израиль оставался теократическим обществом.
