А если бы за работу заплатили хоть полтинник, об отгулах не стоило бы мечтать: об этом рассказывал Мироненко, который, как и я, в молодости имел богатый опыт сельхозработ. Однако норму выработки за смену с нас требовали. Она была, конечно, не такой уж большой но работать приходилось не для вида. Агрегат наш именовался "АВМ-0.65", что означало, что за смену при средних условиях из средней свежескошенной травы он мог давать в среднем шесть с половиной центнеров травяной муки. В пересчете на мешки это выходило сто семьдесят пять штук. И только тот, кто хоть однажды вкалывал на таком агрегате, способен оценить, много это или мало.
В первый день с непривычки работать было тяжело. К тому же нас тормозил Аркадий. Стоя на вахте у горловины, он двигался с такой ленивой медлительностью, что едва не половина муки рассеивалась в воздухе, пока он, недовольно кряхтя, отваливал полный мешок к куче готовых, а потом так же неторопливо подставлял следующий. За час его работы из дозатора на землю просыпалась огромная зеленая гора муки, которую раздул ветер. И все-таки за первую смену мы насыпали сто тридцать девять мешков - до нормы не хватило немного. Вечерняя смена, как мы узнали ночью, тоже не дотянула - они дали сто пятьдесят с чем-то.
На второй день после Аркашкиной вахты у раздатчика опять зеленела гора муки. Подошедший на смену бригадир Володя бросил к его ногам несколько пустых мешков и молча указал на прислоненную к стойке лопату. Аркадий пытался витиевато возразить- Володя оборвал его короткой и емкой фразой.
- Ладно, - вздохнул Аркашка. - Ссыплю… вот только схожу к бочке, немного умоюсь.
- *Сейчас* ссыплешь, - тихо бросил Володя. Аркадий опять хотел возразить, но бригадир смотрел на него молча и непреклонно. И, вздохнув, он принялся убирать. Стояние у горловин было вообще каторжной работой. А пересыпать муку лопатой с земли в мешок - на характеристику этого процесса у меня не доставало словарного запаса. Колючая травяная пыль стояла столбом, а Аркашка, голый до пояса, обливался потом. Через пару минут он стал зеленым, как ящерица, от облепившей муки, но покорно продолжал сгребать траву под мрачным взглядом Володи. Мы со Славкой сидели в тени автобуса на отломанном сиденье, и, как в бане, хлестали себя ветками полыни, отгоняя яростных слепней. Я видел, как мучается Аркадий со своей кучей травы, и мне вдруг стало его жаль.
- Может, поможем? - я вопросительно взглянул на Славку. - Хоть мешок ему подержим, что ли?
