— Я владею землей, золотом, — начал перечислять Каскет, со страхом видя, что сируйт приближается к ним, — драгоценными камнями невиданной огранки, великолепными тканями, шитыми серебром, мягкими, как серый дым на ветру, прекрасными женщинами с гладкой смуглой кожей и загадочными глазами…
— Подожди, — торопливо произнес человек, бросаясь развязывать путы Каскета. — Хоть я и сам богат, но, видать, есть на свете люди и побогаче меня. Только поклянись, что дашь мне все, что перечислил.
— Клянусь фаллосом Тука, бога стрекоз, — пылко произнес Каскет.
— Тогда пойдем. Ибо ночь и непогода застигли меня в пути. Хотя, думаю, что ты не будешь клясть судьбу за это.
И они пошли по дороге, уводившей их прочь от замка. Продрогший Каскет, разминающий свои члены, затекшие от долгой пытки на кресте, непрестанно озирался. Ему казалось, что сируйт следует за ними, принюхиваясь к их запаху. Но в это время он сам почувствовал зловоние. Так мог пахнуть только сируйт. Каскет отшатнулся от своего ничего не подозревающего спутника и стал ступать по возможности тише. Зверь был рядом, и это пугало его еще больше, чем долгое висение на грубом нетесаном кресте. Внезапно возле него сверкнули глаза чудовища, и тяжкое тело навалилось на спутника Каскета.
— Во имя всего сущего, — закричал тот, — помоги мне! Ибо ужасный сируйт напал на меня в ночи.
— Постой, — глубокомысленно проговорил Каскет. — А что ты мне дашь за это?
— А-а! — вопил путник, погибая в зубах сируйта.
— Ты не очень-то многословен, — недовольно констатировал Каскет, собираясь идти. — Ради спасения своей жизни можно было сказать на пару слов больше. Но я уже ухожу. Говори скорей, не испытывая моего терпения долее.
— Я дам тебе земли, золото, драгоценные камни невиданной огранки, великолепные ткани, шитые серебром, легкие, как серый дым на ветру…
— Где-то я это уже слышал, — пробормотал Каскет, быстро уходящий на юг.
Он пришел в город Ыбдуз, в котором никогда не бывал, но слышал, что здесь живут люди простодушные и бесхитростные. Каскету всегда нравились такие люди, умиляющие его своею честностью и верой в высокие идеалы. Поэтому он без колебаний решил остановиться здесь в надежде разжиться хоть малой толикою денег, так как опал остался у хитрого старого колдуна, а возвращаться назад Каскету совсем не хотелось.
Он ввалился в первую попавшуюся таверну, дом с толстыми каменными стенами и с непристойными картинками над грубо сколоченными столами, и потребовал себе комнату и ужин, потому что был ужасно голоден, — прошедшая переделка возбудила в нем зверский аппетит. Служанка внесла ужин — хлеб, холодное мясо и кувшин пива — в комнату, где разместился Каскет, и он, поужинав, крепко уснул.
