Задетый плохо скрытым презрением епископа, Хордат горячо ухватился за такую возможность.
– Я буду рад принять вызов и справлюсь с делом, которое провалили вы и ваши люди!
Довольный Уилфрид покачивался на носках и наблюдал, как его раздраженный соратник удаляется, стуча тяжелыми башмаками по полу из некрашеных досок. Хордат вышел, хлопнув дверью.
На западе догорал великолепный закат. Двое мужчин сидели у камина, поглощенные разговором. Справа от камина крепко спал Пип. Брина еще раньше перенесла колыбельку Каба в комнатку Ани, чтобы иметь возможность присматривать за малышом и ухаживать за больной девочкой. Она осмотрела громадного стражника и заверила его, что колено всего лишь ушиблено. Она крепко забинтовала его полосками ткани, смоченной в травяном настое, и дала Пипу выпить болеутоляющее питье. После этого она вернулась к детям. Ллис сидела за столом в темном углу, где хранились травы. Она тихонько занималась своим делом, не мешая мужчинам беседовать в некотором уединении.
Казалось, Адам и Вулф не замечали дразнящего аромата мяса, тушившегося на медленном огне в висевшем на треноге большом горшке. Злополучная история с Ллис полностью поглотила их внимание, и они забыли, что давно наступило время ужинать, и слуги беспокойно ждали, когда смогут накрыть на стол.
– Мою приемную дочь в округе мало знают. Последние несколько лет она живет в Талачарне и изредка навещает нас, но подолгу у нас не живет. – Вулф решительно покачал головой, напрочь отметая предположение о том, что нападение на Ллис могло быть заранее спланированным похищением. Его золотая грива была так ярко окрашена огнем, что серебряные пряди в ней не были видны.
Адам молча слушал его, наклонившись вперед и упираясь локтями в колени. Слова Вулфа напомнили ему о том, что он едва успел спасти Ллис: если бы гордость помешала ему последовать за ней или если бы он немного задержался… На его скуле дернулся мускул.
Вулф продолжал говорить, не замечая бури, разыгравшейся в душе Адама.
– Ее схватили, когда она выполняла работу, которую мог бы сделать любой из моих рабов. Значит, напавшие на Ллис приняли ее за одну из рабынь и просто пытались похитить то, что принадлежит мне, что, конечно, не умаляет серьезности злодеяния.
Хотя Адам предпочел не обсуждать этот вопрос, он был не согласен с тем, что нападавшие приняли Ллис за одну из рабынь. Конечно, Вулф очень надеется, что никто из его близких и любимых не был преднамеренно избран в качестве жертвы. Однако Вулфу должен был бы показаться подозрительным тот факт, что в беду попали и его родная и приемная дочери. И оба случая произошли на том же месте. Было ли это совпадением? Возможно. Однако Адам был убежден в том, что подобные совпадения могут оказаться звеньями одной цепи.
