А теперь, подписав этот контракт с «Северной звездой», Форд мог стать суперзвездой.
– Эйб, позволь мне уточнить. Ты не хочешь, чтобы Форд снимался в «Возмущении», или не хочешь, чтобы «Северная звезда» снимала «Возмущение», или ты не хочешь, чтобы «Северная звезда» снимала Форда?
– И то, и другое, и третье.
– Слишком поздно, Эйб.
– Каковы условия контракта с Фордом?
– Ч-черт, я не знаю. Но могу узнать.
– Узнай. И сразу же вышли мне копию его контракта по факсу.
На мгновение возникла пауза.
– Иисусе Христе, что ты собираешься сделать? Ты хочешь погубить этого парня?
Эйб рассмеялся:
– Полно, Тед. Просто пришли мне копию контракта. И держи язык за зубами.
– Так, значит, вы репортер из воскресной газеты?
– А вы Джексон Форд, – сказала она, с улыбкой протягивая руку.
Приятно удивленный, Джек пожал протянутую руку. Линда Майер, стройная брюнетка с ярко-синими глазами, скрывавшимися под очками в черепаховой оправе, была, несомненно, весьма привлекательной женщиной лет тридцати с небольшим.
– Я Джек. Добро пожаловать. – Он жестом пригласил ее войти. – Хотите что-нибудь выпить? Или съесть?
– Я думала, вы не пьете, – торопливо сказала она.
Скользкая тема. Джексон Форд, по собственному признанию, был алкоголиком и наркоманом, избавившимся от пагубных пристрастий семь лет назад.
– Я не пью. Но если кто-нибудь пьет в моем присутствии, это меня не беспокоит.
– В таком случае я с удовольствием выпью белого вина.
Подав Линде бокал, Джек повел ее в ту часть гримерной, которая служила гостиной, и сел рядом с ней на обтянутую мягкой замшей кушетку.
– Не ожидал увидеть такого репортера, – игриво сказал он. – Иначе не стал бы жалеть, что пришлось отменить одно свидание.
Линда знала, что женщины сходят по Джеку с ума; во всяком случае, за ним прочно укрепилась репутация обольстителя. Тем не менее она испытывала нервное возбуждение. Она для него слишком стара. Все его женщины были в возрасте восемнадцати или около того.
– Не возражаете, если мы, не теряя времени, сразу приступим к делу? – спросила она и покраснела.
– Не возражаю. – Джек усмехнулся.
Смущенная Линда включила маленький диктофон.
– Джек, – начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я знаю, что вам, наверное, приходилось рассказывать свою биографию миллион раз, но…
– Два миллиона раз, – уточнил Джек, обнажив в улыбке невероятно белые на фоне смуглой кожи зубы.
– Поправка принята. Два миллиона. Но я хотела бы услышать ее в вашем изложении.
