Человеком, зарекомендовавшим себя врагом отца на суде, был член трибунала капитан Годдард. В капитанском списке он занимал одно из далеких мест, но зато высоко стоял во мнении короля. Теперь этот недалекий, но исполненный желчной зависти человек сделался контр-адмиралом. Женитьба на дальней родственнице короля с одной стороны, предопределила его возвышение, с другой — послужила прикрытием для всех присущих ему пороков.
Действительно, с тех пор как Годдард сделался контр-адмиралом и одним из немногих, кто мог оказывать влияние на сумасшедшего короля в нечастые периоды просветления ума последнего, он приобрел большое влияние на флоте. Многие капитаны, и даже адмиралы, вынуждены были смирять свою гордыню, чтобы попасть в круг приближенных к Годдарду доносчиков и лизоблюдов, надеясь получить взамен новые чины и должности.
К несчастью, Годдард сейчас служит на Средиземном море, хотя ни Главнокомадндующий, адмирал Джон Джервис, ни третий по старшинству, капитан Горацио Нельсон, не обращают на него большого внимания. Рэймидж не был уверен, но подозревал, что именно благодаря влиянию сэра Джона Джервиса он и получил свой сегодняшний пост. Зато четвертый по старшинству, капитан Краучер, был хорошим приятелем Годдарда. Если именно он возглавит трибунал по делу о потере «Сибиллы», подумал Рэймидж, обвинительный приговор будет вынесен прежде, чем приведут к присяге первого из свидетелей.
Так или иначе, подумал Рэймидж, пора отправляться в путь: матросы уже достаточно отдохнули. Медлительность руководства губительно сказывается на подчиненных — это непреложный факт, и не к чему пренебрегать им.
— Передай-ка мне карты, Джексон, — распорядился Рэймидж.
Американец подал ему парусиновый мешок, и Рэймидж выбрал из свернутых в рулоны карт ту, которая охватывала район от скал Вада близ Ливорно (или Леггорна, как упрямо называли его англичане), до Чивита-Веккья. Прежде чем развернуть карту, он заглянул в вахтенный журнал. В последней записи, датированной шестью часами вечера, указывались пеленг и расстояние до пика горы Монте-Арджентарио и северной оконечности острова Джильо. Приписка гласила: «На норд-весте замечено вражеское судно».
Рэймидж развернул карту, расстелил ее на коленях, и достал нож из чехла, прикрепленного к внутренней стороне ботинка. С помощью лезвия и координатной сетки он отложил на карте расстояние, отделявшее их от Монте-Арджентарио в шесть часов, а затем развернул нож, чтобы определить направление по пеленгу.
