– Bonjour, Клара, – приветствовала гостью Дороти. – А я думала, ты уже не придешь.
– Я не собиралась, но поскольку я все равно приехала в город…
– Останешься на ужин?
Дамы обменялись поцелуями в щеку.
– Конечно, почему бы и нет? Твои ужины бесподобны, – отметила Клара. – Не понимаю только, зачем ты утруждаешь себя составлением меню, если у тебя в основном собираются любители выпить.
– Я – Тим Нолинджер, – вмешался Тим. – Мисс Холли, вы не уделите мне пару минут?
Сочетая в тоне подобострастие с настырностью, он совершил ошибку: Клара заподозрила в нем журналиста или поклонника и сверкнула профессиональной улыбкой.
– Ну разумеется, – отозвалась она и протянула руку.
Тим признался, что он журналист, и перечислил свои звания в надежде, что хоть что-нибудь из их ассортимента впечатлит собеседницу. Европейский корреспондент американской консервативной газеты «Доверие». Умолчав про то, что он еще кинокритик и ресторанный критик, Тим перешел прямо к делу – к коллекции мужа Клары и бумагам из полиции Амстердама.
Убедившись, что Тим не собирается расспрашивать ее о ней и Серже, Клара немного расслабилась. Тим решил, что она очень красива, несмотря на то что ей уже за тридцать, а на лбу видны крохотные оспинки. Ранее он предполагал, что она либо надменна, либо развязна, как все актрисы, но сейчас не заметил в ее поведении ни малейших признаков надменности, если не считать проявлений ума и язвительности. Чутье журналиста на этот раз подвело его.
– Можете навестить нас и побеседовать с Сержем, – предложила она. – Он любит демонстрировать свою коллекцию.
В последнем Тим засомневался: Серж Крей не пользовался репутацией словоохотливого коллекционера. Однако он ухватился за предложение Клары, радуясь успеху своего маневра. Но Клара тут же развеяла всю интимность момента и предложила Тиму, который уже думал, что удостоился особой чести, позвонить в офис Крея.
– Встречами Сержа ведает его секретарь, он сообщит вам, если Серж согласится принять вас. – Она улыбнулась и отошла.
В этот момент Тим заметил, что Анна-Софи, которая, как и следовало ожидать, нашла среди гостей трех французов, стоит с ними в углу, оживленно беседуя и совсем забыв о своем обещании говорить только по-английски, чтобы совершенствоваться в этом языке, на котором она, впрочем, изъяснялась довольно бегло.
На вечеринках, устраиваемых американцами, обычно появлялись французы, имеющие для этого те или иные основания: они работали в американских компаниях, или же в детстве провели год в англоязычной стране, или были протестантами, что всегда придавало им оттенок отверженности. Тим не стал подходить к ним, но поймал взгляд Анны-Софи и она послала ему воздушный поцелуй. Как всегда, Тим подумал о том, как она миловидна (подобно ему, Анна-Софи была блондинкой) – свежая кожа, блестящие глаза чуть навыкате, как на картинах Фрагонара и Ватто, – но сегодня она была чем-то взволнована и даже ошеломлена, отчего ее и без того большие глаза были широко раскрыты.
