В середине пятидесятых годов с Коггинсом случился сердечный приступ, и Копленд, возглавивший фирму, нанял нескольких молодых юристов, имевших связь с администрацией Эйзенхауэра; того, кто окажется лучшим, он собирался взять в партнеры. Одним из них был аристократ Уитни Стоун, он окончил Гарвард и успел поработать в министерстве юстиции. У Стоуна были жена, богатая и красивая, двое малышей и тот род честолюбия, который именуется неуемным.
Мейсон Копленд уважал Стоуна, поглядывал на его жену и весной 1960 года отправил его в Техас вести важные переговоры об аренде нефтеносного участка. Однако переговоры сорвались, Уит Стоун вернулся на два дня раньше, чем ожидалось, и застал Копленда в постели со своей женой. Жена, боясь побоев, нагишом убежала в ванную и заперлась, но ей был неведом юридический склад ума, и пока она дрожала на краю ванны, ее муж и любовник – последний обернул простыней, словно тогой, свои потные плечи – быстро завершили переговоры, приведшие к тому, что фирма стала называться «Коггинс, Копленд и Стоун».
Предание гласило, что, когда переговоры были окончены, старый юрист поглядел на будущего молодого партнера и сказал: «Один вопрос, Уит. Ты подстроил это?» И, если верить преданию, Уит Стоун ехидно улыбнулся и ответил: «Ты не узнаешь этого, Мейсон. Никогда не узнаешь…»
– Бен, очень рад тебя видеть, – сказал, открыв дверь, Уитни Стоун. – Входи. Я бы не заставил тебя ждать, но, едва ты приехал, позвонил министр юстиции.
Нортон отбросил журнал, поднялся с кресла и поздоровался за руку со своим боссом. Рука Уитни Стоуна была маленькой, хрупкой, холодной, касаясь ее, Нортон всегда содрогался, даже в тех случаях, когда, как и теперь, Стоун был само обаяние.
– Входи, Бен, – сказал он. – Немного шерри? Отлично. Садись.
Они сели на противоположные края софы в дальнем углу большого кабинета. Стоун сам налил два стакана и, подняв свой, сказал:
– За тебя, Бен. Ты прекрасно поработал для нас в Париже.
Нортон улыбнулся, пригубил шерри и тоже ответил любезностью:
– Видимо, здесь есть и твоя заслуга, Уит. Когда соглашение готово было расстроиться, арабы вдруг полностью изменили свою позицию. Я решил, что ты здесь нажал кой-какие кнопки.
– Вот как? – В полуприкрытых глазах Стоуна промелькнуло любопытство. Видимо, подумал он, Нортон более проницателен, чем казалось. Нужно будет иметь это в виду.
– В общем, едва арабы изменили курс, люди из ЦРУ или те, кого мы принимали за них, исчезли. Со своей стороны мы не предпринимали ничего, поэтому я решил, что, видимо, тут постарался deux ex mashina.
