Ужасное ощущение неизбежности смерти, падающей на тебя сверху, было настолько мгновенным, что он не успел испугаться. Дубина джина — огромная, усеянная шипами, словно бродячий пес блохами, пронеслась сквозь него, не причинив никакого вреда, и грохнулась о землю. Сделав шаг в сторону и выйдя из дубины богатырь крикнул.
— Не попал!
Он бы и язык ему показал, но сдержался. Ибрагим ударил его еще раз, но богатырь вновь оказался невредим. Муря ничего не видел, но почувствовал, что тут что-то происходит и заорал что-то предостерегающее. Под его вопли к Ибрагиму присоединился Ясир со своим ятаганом. После этого перед кустами несколько мгновений царила веселая кутерьма — Гаврилу Масленникова рассекали и расплющивали безо всякой пользы для дела и безо всякого вреда для него самого.
Остановились они так же внезапно, как и начали.
— Дым! — обрадовано крикнул Ибрагим, показывая дубиной на кусты. — Там они! Ожерелье жгут!
Ясир не глядя на дым, озадаченно смотрел на богатыря.
— Что встали? — спросил тот.
— Уж больно ты увертлив, — с уважением сказал Ясир.
— Да, — согласился с товарищем Ибрагим. Он вытер рукой пот со лба. — Прыгаешь как блоха. Не попадешь по тебе. Может те, кто в кустах помешкотнее тебя окажутся…
Они не успели сделать ни шагу, как кусты напротив них раздвинулись и оттуда позевывая вышел Избор. Посмотрев на джинов, он сказал Гавриле.
— Это хорошо, что ты их так близко подманил… Я давно свежей печенки не пробовал…
— Да-а-а-а, — на всякий случай сказал Гаврила. Ничего другого он сказать не мог, когда увидел воеводу перед Ясиром, занесшим над ним ятаганом. Голос у него пропал.
— Погонял, чтобы пропотели?
— Погонял, — через силу прохрипел Гаврила, каждое мгновение ожидая, что ятаган сорвется сверху упадет на голову Избора. Но Ясир не делал рокового движения. Вместо этого он медленно опустил острую сталь на землю.
— Ну, так командуй ими.
Избор смерил взглядом одного, другого…
— Чего стоят? — опять заругался воевода. — Пусть ковер стелют, посуду расставляют. Пусть один другого разделывает…. Чего ждать-то? Есть хочется. С которого начнем?
Голос Мури куда то испарился и джины не знали что делать. Гаврила понял, что задумал Избор.
— Тот, что в синих штанах вроде потолще, — сказал он. — Только что ты про печенку-то врешь?
— Ничего не вру!
— Драконью только вчера ели.
Избор снисходительно кивнул.
— Ну и ели. Только она горькая оказалась.
Он посмотрел на Ибрагима с нежностью, как посмотрел бы на человека, обещавшего подарить ему нежданную радость.
