От этих мыслей его отвлек смех Масленникова. Глядя на смерч, единственный из них, кому он не был страшен, смеялся и стучал себя по колену.
— Ну, поганцы, ну хитрецы! Всех гадов поубиваю!
— Что это он? — спросил Избора Исин. — Рехнулся?
— Как место-то гады выбрали! — почти с восхищением в голосе оказал богатырь. Видя что ни Избор, ни Исин его не понимают он пояснил.
— Я о старичках картагиных. Опять они нас провели! Вы все решали, кого они больше боятся — нас или остроголовых…Как подставили!
Воевода отрицательно покачал головой.
— Пока нет еще. Они только пытаются это сделать! А вот получится у них это или нет — поглядим еще!
— Что предлагаешь?
Избор озирался.
— Сбежать бы куда.
— Куда? — спросил Исин. Ветер сорвал слова с его губ и унес в смерч.
— Вот кто бы посоветовал…
За советом дело не стало. Ветер пихнул их так, что они не сговариваясь сорвались с места — Исин с Избором чуть впереди, а Гаврила чуть сзади. Воевода бежал первым, не глядя по сторонам, следом за ним во всю шевелил ногами хазарин, а Гаврила замыкавший цепочку иногда оглядывался, как и положено тому, у кого за плечами враг.
А враг и не думал отставать. Пробив проход в стене из деревьев, смерч выкатился на ровное место и, набирая скорость, понесся к ним.
— Не отстает! — крикнул Гаврила не сбавляя хода.
— Как-же, отстанет… Он теперь как собака от нас не отвяжетя, — прокричал Исин. Услыхав слово «собака» Масленников встал как вкопанный. Обернувшись на пропавшее звяканье Избор крикнул.
— Ты чего?
— Яйцо где? Оно же там осталось…
— В мешке твое яйцо. Беги!
— Гора с плеч! — выдохнул свое напряжение Гаврила, но смерч, прыгнув вперед, дал новый повод для беспокойства.
— Бежим!
Ветер дышал им в спины, словно настигающий зверью На ровном месте, где ему ничего не мешало, он двигался гораздо быстрее. Теперь он не старался напугать их, раздирая дерн и вырывая траву. Набрав силу, он не пугал, чтобы показаться опасным, он стал по настоящему опасным. Воздух вокруг беглецов уплотнился. Задувавший навстречу ветер сильный, словно течение горной реки старался смести богатырей в сторону, закрутить, заставить бегать по кругу.
Движение сквозь него требовало от Избора напряжения всех сил. Всех до последнего предела, до темноты в глазах. К счастью эти силы у них еще были, и они вкладывали их в свои ноги.
В очередной раз оглянувшись, Гаврила обнаружил у себя за спиной что-то новенькое. Как опытный воин он каждый раз, когда оборачивался не только присматривал за врагом, о котором знал, но и искал там новых недругов, и вот в очередной раз обернувшись, он увидел высоко в небе облако, странной угловатостью выделявшееся из собранных сюда ветром сонма грозных, но все-таки курчавых облаков.
