А может быть, и то и другое сразу.
Няня подала им дочь, и Пол первым протянул к ней руки. И в тот миг, когда прижал девочку к груди, ему показалось, что так было вечно.
Джоанна наклонилась и погладила ее лобик пальцем с безукоризненным маникюром. Девочка растянула крохотный ротик.
– Смотрите, – произнес, ни к кому не обращаясь, Пол, – она нам улыбается.
– Изумительно! – рассмеялась Мария. – Правда, красивая?
– О да! – с готовностью согласился Пол. – Очень красивая.
Кожа дочери отливала бледно-оливковым оттенком. А в темных глазах отражалось полное понимание. Понимание того, что она наконец оказалась дома. Пол посмотрел на Джоанну. Слезы превратили ее глаза в два бледно-голубых озерца.
Мария Консуэло сияла:
– Так и знала, что эта девочка предназначена именно вам. Всегда знала. Вы уже выбрали имя?
– Да, – кивнул Пол. – Джоэль.
Это был сплав имен: Джозеф – дедушка Джоанны с отцовской стороны и Элен – его мать. Оба давно умерли, и по обоим они сильно тосковали, особенно теперь.
– Джоэль, – попробовала Мария звучание на слух и одобрительно кивнула. Имя тоже выдержало испытание.
– Можно мне, дорогой? – Джоанна протянула руки, и Пол осторожно отдал ей ребенка. Девочка была такой трогательно-невесомой и немыслимо хрупкой. Ему стало страшно: вдруг она в любую минуту исчезнет?
Но ничего подобного не случилось.
Джоанна приняла девочку и пустилась ворковать:
– Хорошая Джоэль… Хорошая малышка… Вот твоя мамочка! – Она вложила мизинец ей в ладошку, и девочка вцепилась в ее палец. Образовался маленький круг: Джоанна, Джоэль и Пол. «Ни от кого не зависимый и совершенно самодостаточный», – подумал он.
У этого круга не было ни начала, ни конца. Он был вечен.
На пути из сиротского дома Святой Регины они миновали поле человеческих голов.
Видимо, не стоило воспринимать это как какой-то знак. Но вся беда в том, что любое предзнаменование мы понимаем только после того, как произойдут некоторые последующие события.
Вот Джоанна, прижимающая к груди сонную Джоэль.
Вот Пол, который мысленно бродил по только что открытой земле отцовства.
И вот эти два десятка голов, торчавших из земли.
Головы оказались явно и недвусмысленно живыми: они моргали, разевали рты и поводили глазами сверху вниз и справа налево.
– Hambre, – вздохнул Пабло.
– Что? – переспросил Пол. – Hambre? Что такое hambre? Голод?
Джоанна их тоже заметила и, словно защищая, крепче прижала к груди Джоэль – в одно мгновение в ней проснулся материнский инстинкт.
