— Ты что ж?
— Что я… ничаво. Мое дело сторона. Увели точно у господина земского начальника дошадей, про то слыхал, но, одначе, не знаю… Однова ткнул в это место. «Пошел, — говорит, — сам вор, вора и покрываешь».
Куприян помолчал.
— А Ваську видел?
— Третьего дни на огороде у Федора Кривого водку пил, а как услышал, что становой, сейчас шиганул в лес… Только его и видели…
Оба замолчали. Куприян задумался, поводя широкими плечами.
— Ну, прощай, Купря! — сказал мужик.
— Прощай, — рассеянно ответил Куприян.
Мужик, которого звали Мозявым и который был самым захудалым мужиком в селе, и не думал, однако, трогаться с места. Лошаденка понуро щипала молодые побеги; Куприян задумчиво поглядывал на небо, соображая, что если наезжали урядник и становой, то не сегодня завтра надо ждать обыска и облавы. Мозявый тупо смотрел на Куприяна, моргая подслеповатыми глазками. Дождь все шуршал, шуршал тоскливо! По временам по лесу пробегал ветер. И тогда таинственный протяжный гул заглушал шуршание дождя, но потом опять начинался его тягучий шепот.
— Ты что? — спросил, очнувшись, Куприян. Мозявый вдруг оживился.
— А ты вот что, Купря, — быстро заговорил он, — ежели насчет бабы, так я тебе говорю — боюсь!..
— Что? — неласково переспросил Куприян.
— Егор домой пришел! — выпалил Мозявый.
Куприян невольно выпустил из рук вожжу, которую захватил было опять, без причины снял шапку, опять надел ее и пробормотал спавшим голосом:
— Вре…
— Правильно говорю, — с чувством возразил Мозявый. — Зачем врать? Я тебе, Куприян, бестолковый человек, правильно говорю: пришел седни и бабу бил… Матрену!
— Бил? — машинально переспросил Куприян.
— Смертным боем! — с форсом ответил Мозявый. Куприяна передернуло, точно ему сразу стало холодно.
Мозявый захлебнулся от возбуждения.
— Насмерть бил! «Чей парнишка?» — спрашивает… это Федька-то! «Какой, — говорит, — парнишка? Какая причина парнишке быть… — Федьке то есть… ежели твой законный муж то есть пять лет в отсутствии?» Бил бабу оченно.
Мозявый покачал головой.
— Ну? — хрипло протянул Куприян.
— Ну, Матрена и повинилась: так и так, мол… Потому то есть парнишка, а парнишке без причину никак быть невозможно. Ежели он точно пять лет…
Куприян сосредоточенно молчал, поводя плечами.
— Так ты бабу-то теперича брось. Плевое дело! Егор вчера под винной похвалялся: я его!.. Это тебя то есть. Да! Бутылку сам выпил… Питерский! «Я его!» — говорит… Говорю, брось бабу, и на село — ни боже мой! Ушибет Егор. Серьезный человек… Кулачищи — во!
