Мы втроем, взявшись под руки, обходим оставшиеся магазины, примеряем у «Офис» туфельки на высоком каблуке, в которых мы шатаемся, как пьяные, а потом еще лет сто проводим в магазинчике «HMV», слушаем последний альбом Клоди Коулмен. У нас с Магдой и Надин совершенно разные музыкальные вкусы, но все мы единодушно обожаем Клоди. Магде нравятся в ее песнях мощные, позитивные тексты. Надин — классная музыка в стиле хип-хоп. А мне она нравится, потому что у нее длинные буйные кудри, почти как у меня, только гораздо красивее, и хотя она совсем не толстая, но все-таки у нее больше округлостей, чем у большинства эстрадных певиц. Она для меня — что-то вроде идеала.
В магазинчике тесно. Магда автоматически останавливается там, где толпятся несколько симпатичных парней. Парни окидывают ее одобрительными взглядами, и трое из них тут же начинают ее «клеить». Мы с Надин вздыхаем и потихонечку отходим в сторону. Знакомая ситуация, и нас это злит.
— Трое мальчиков, три девочки, но всем мальчикам нужна Магда, — говорит Надин.
Она тактично умалчивает о том, что номером вторым неизменно выбирают ее. Не трудно догадаться, под каким номером иду я: под последним!
— Эй, подождите меня! — Магда бежит за нами. Мальчишки что-то кричат ей вслед, но она не обращает внимания.
— Можешь остаться с ними, если хочешь, — говорю я.
— Да, мы пойдем в «Макдоналдс», а ты потом приходи, — говорит Надин.
— Я прямо сейчас с вами пойду, — говорит Магда. — Сегодня же у нас время девчонок, правильно? Посмотрите на часы! Уже поздно. Пошли есть.
Магда очень мило настояла на том, чтобы купить мне бургер и жареную картошку. Я рисую ее портрет на первой страничке своего альбома, изобразив Магду в розовом топике и эксклюзивных брюках, а вокруг — толпу восхищенных поклонников, ростом ей по щиколотку. Потом я рисую Надин. Сначала, чтобы ее подразнить, я нарисовала ее в ковбойском костюмчике, но после того, как она меня треснула, я умасливаю ее, изобразив в виде великолепной ведьмы с ногтями, похожими на сверкающие когти из драгоценных камней: в одной руке она держит куколку, в точности напоминающую Наташу, всю утыканную булавками.
Я уже увлеклась и теперь оглядываюсь, ища, кого бы еще нарисовать. И вдруг замечаю странную вещь. У противоположной стены я вижу мальчика. В нем-то нет ничего странного. Вполне симпатичный, темные глаза, длинные растрепанные волосы. Он в форме Холмерской школы. Вообще-то большинство тамошних мальчишек или шибко крутые, или, наоборот, убогие ботаники, но этот — совсем не такой. Угадайте, чем он занят! У него в руках фломастер и альбомчик вроде моего, и он рисует… меня?!
