— Она имеет для нас совершенно особое значение.
— Учитель? Гуру? Философ? Пророк? Так вы говорите, совершенно особое значение?
— Да. Совершенно особое.
— Деревня, имеющая совершенно особое значение, причем если Учитель — религиозный лидер, может стать своего рода святилищем, — развивал свою мысль Вориш. — Можно ли сказать, что вы покинули ее, чтобы сохранить ее неизменной в память об Учителе?
— Да. Это правда.
— И вы со времени смерти Учителя не разрешаете, чтобы туда ступала нога чужака? Мне это нравится. Это может оказаться тем, чего я давно ищу. — Он усмехнулся. — Я думаю, что добуду вам еще немного времени для вашего Плана. И еще я полагаю, что заставлю их вынуть из-под сукна мой доклад!
На выходе из деревни Вориш повстречался с Хортом. Они пошли вдвоем к лодке Вориша.
— Видели больных детей? — спросил Хорт.
— Мисс Варр рассказала мне о них. Я понял ее так, что в этом мире много загадочных болезней.
Хорт повернулся к нему в бешенстве.
— Не было бы никакой болезни, если бы дети не ослабели от голода. Все население слабеет от голода, но дети оказались наиболее восприимчивыми к болезни. Ни она, ни ее драгоценный врач просто не хотят смотреть правде в лицо.
— Но пока ведь доказательств нет… — начал было Вориш.
— Промысел колуфа упал на четверть! Какие еще нужны вам доказательства?
— Согласились ли туземцы на эксперимент?
— Завтра начинаем.
— Странно, как это можно голодать в таком плодородном мире, — задумчиво проговорил Вориш, глядя на пышный лес.
— Вы что же, не знали, что растения, которыми питается все человечество, тут не произрастают?
— Нет, я даже не слыхал об этом!
— Когда мы сюда прилетели, я заставил Уэмблинга выписать семена самых различных культур, — сказал Хорт. — Те немногие, которые принялись, затем мутировали и их питательные качества резко снизились.
— Итак, туземцы по необходимости едят колуфа, что было бы прекрасно, если бы они имели это мясо в достаточном количестве?
— Верно. Вмешательство в экологию моря, совершенное строителями и вашими людьми, шум машин, передающийся сквозь воду, ее загрязнение при сбрасывании камня и грунта, все это, а может, и многое другое отгоняет колуфа далеко от берега, где туземцы не могут его промышлять. Ситуация станет еще хуже, а возможно, никогда уже не выправится, как только курорт откроется для туристов и охотничьи угодья станут уничтожаться еще быстрее. Да, туземцы голодают, причем явственней всего это сказывается на детях.
— Как странно, — сказал Вориш. — Выходит, будто все, что мог дать туземцам медицинский центр, в конечном счете заставляет их умирать от голода при отличном состоянии физического здоровья.
