Тщетно кардиналы и епископы призывали драчунов к порядку. В зале стоял такой невообразимый шум, что никто не слышал их голосов.
В этой неразберихе одного епископа свалили с ног. Другому в кровь разбили лицо. Александр с улыбкой наблюдал за священниками, потерявшими обычную степенность и важность. Прошло несколько минут, прежде чем он поднял руку и пригрозил строго наказать каждого, кто ослушается его приказа прекратить драку.
Все сразу успокоились. Неаполитанцы и испанцы стали расходиться по своим местам, а Александр повел жениха и невесту к накрытому столу.
Стычка была относительно недолгой, но многие присутствующие увидели в ней предзнаменование будущих, более кровопролитных столкновений. До сих пор римляне поговаривали о возможном браке Чезаре и Санчи. Теперь казалось, что у сторонников Санчи появились какие-то счеты с окружением ее любовника. Не означало ли это, что Чезаре, собиравшийся оставить церковь, пожелает найти себе другую супругу?
Разгневанный вид Санчи подтверждал эти догадки – так же, как и невозмутимое спокойствие Чезаре.
Затем Папа, будто ничего не случилось, велел позвать музыкантов.
Начались танцы. Между ними устраивались различные театрализованные представления. Чезаре через некоторое время исчез, а потом появился в маскарадном костюме единорога. Карнавальный наряд так удачно подчеркивал его красоту и изысканные манеры, что глаза Папы заблестели от гордости за сына; даже Лукреция на несколько мгновений отвела взгляд от жениха, чтобы посмотреть на брата.
Во время очередного танца Альфонсо сказал ей:
– Сегодня у меня был самый счастливый день в жизни.
– Надеюсь, вдвоем мы всегда будем счастливы, – ответила она.
– Что бы ни произошло, мы в любую трудную минуту сможем оглянуться на этот незабываемый вечер, – внезапно задумавшись о чем-то, сказал он.
– Нет, Альфонсо. Лучше не оглядываться назад… Давайте будем смотреть только вперед. – Она улыбнулась. – А вы, должно быть, здорово перепугались, когда услышали, что женитесь на мне. Не так ли?
– Я верил слухам, – признался он.
– Дурным слухам. Они всегда окружали нашу семью. Не обращайте на них внимания.
Он посмотрел в ее ясные, светлые глаза. И подумал: неужели она ничего не знает? Едва ли. Но понимает ли?.. Нет, слишком молода и невинна…
– Альфонсо, – продолжила она, – я хочу, чтобы вы знали, как я была несчастна – так несчастна, что уже и не надеялась хоть раз улыбнуться. А сегодня вы слышали, как я смеюсь. Это – впервые за много месяцев. Альфонсо, мне хорошо, потому что у меня появились вы.
