Единственное, что узнал Зверев, — так это где проходит западная граница его владений. Земли Руси и Дании разделял здесь черный торфянистый поток, река Волчья, впадающая в Вуоксу. В нее же тек и Кивинемский ручей, ставший самой дальней точкой границы княжества с его северным соседом, городом Тиверском.
Ручеек мило журчал почти по таким же камушкам, что и его близнец на другом конце Суходольского озера, но сильного перепада высот, как на востоке, тут не имелось.
— А этот ручей летом пересыхает? — поинтересовался Андрей.
— Точно не скажу, Андрей Васильевич, — покачал головой староста, — не слыхал.
— Ты посмотри сюда, Фрол. Если этот ручеек засыпать, то вода будет течь только в одну сторону, к нам. Ее станет вдвое больше, и Вьюн перестанет пересыхать.
— Это верно, княже, — признал смерд. — Токмо зачем нам эта река? Пользы от нее никакой. Для лодок узка больно, рыбу мы в озерах ловим.
— Ничего ты не понимаешь, Фрол. Совершенно ничего.
Там, где местные жители видели всего лишь стремительный ручей, красивое, но непреодолимое для лодки препятствие, гость из двадцать первого века сразу узнал знакомый с детства гул турбин и шум вращающихся колес. Природа сама выстроила на его земле высокую плотину — Андрею оставалось лишь добавить к ней водяную мельницу, заставить вращать валы и колеса. И он даже знал, что станет делать его мельница. Пилить доски! Огромное количество ровных и гладких, а главное, дешевых обрезных досок. Ведь ему не понадобятся десятки живых пильщиков, каждый из которых тратит по целому дню на разделку всего лишь одного бревна. Работать станет вода. А пара смердов покрепче — просто подкладывать смолистые сосновые хлысты. И когда он привезет эти доски в Новгород, продаст корабелам — серебро придется считать не гривнами, а сундуками! При таком доходе о количестве пашни можно будет не беспокоиться вовсе. Себе на обед хлеба бы хватило, и ладно.
— Ничего ты не понимаешь, Фрол, — повторил Зверев. — Покажи лучше, где тут Боровинкина дубрава. Хочу глянуть на вашу Каменную выпь. То есть нет. На свою!
* * *
Зверев не спал всю ночь, ворочаясь с боку на бок и пытаясь представить, как лучше устроить свою мельницу. Ведь мало иметь семиметровый перепад между верхним и нижним уровнем воды. Нужно еще заставить воду сделать работу, а не пролиться мимо. В том виде, в каком ручей находился сейчас, прыгая по камням, как по ступеням, на расстоянии полукилометра, пользы от него было, как от осеннего дождя после летней засухи.
