— Вот они!
Собаки настигали по прочному насту рыжего остроносого зверька.
— Лисица!
Рыжая кинулась влево, шастнула под ветви орешника, по упавшему деревцу перемахнула канаву, рванулась в другом направлении. Собаки с лаем понеслись следом. Всадники тоже не отступили: послали лошадей в прыжок через орешник, тут же скакнули через извилистое русло ручья, повернули. До добычи оставалось всего десяток саженей, барон начал даже раскручивать свою семихвостую плеть.
Сугроб — лиса нырнула в темную дыру под ним, — собаки промчались следом. Датчанин, заподозрив неладное, послал каурку в прыжок. Она взметнулась над белым гребнем, опустилась по ту сторону и сбилась на шаг, зарывшись в снег почти по брюхо. Иноземец заругался на каком-то незнакомом языке — но изменить ничего не смог. Скакавшие следом князья обогнули сугроб чуть правее, одновременно перепрыгнули широкий пень, прикрытый оплывшей ледяной шапкой, и оказались впереди.
— Ату ее! — закричал Друцкий, поравнявшись с собаками. — Ату!
Зверек, надеясь на чудо, свернул под куст с высокими голыми ветвями, но охотники, уже обогнав собак, послали лошадей следом, перелетели крону и опустились рыжей почти на голову. Андрей взмахнул рукой, впечатывая кистень ей в макушку, хищница закувыркалась. Резко нагнувшись, княжич поймал ее за хвост, но тут подоспевшие псы, забыв приличия, тоже прыгнули, вцепились в тушку — и в руке Федора Друцкого остался лишь хвост. Тушку уже раздирали в клочья его любимцы Расстега и Кроша.
— Вот шкодники! — беззлобно засмеялся разгоряченный погоней княжич. — Всю охоту испортили! Чего теперь людям покажем?
— Скажем, честно поделили, — осадил гнедого Зверев. — Половину нам, половину им. По длине мерить — как раз так и выходит.
— Да, — вздохнул княжич и протянул хвост гостю: — Кажется, это твоя добыча, княже. Ты ее сбил.
— Кто первым схватил, того и добыча, — отказался Андрей. — Закон охоты. Собаки, вон, и вовсе считают, что это они главные. Кому что досталось, тому и принадлежит.
— Как скажешь, княже. — Друцкий продел хвост в кольцо уздечки, привстал на стременах: — Архип! Архип, ты где? Барон, вы не видели моего боярского сына?
— Помнится, он еще с милю назад отстал, Федор Юрьевич, — вежливо склонил голову в горностаевой шапке иноземец.
— Нехорошо… — потянул левый повод княжич. — Поехали по следу, глянем, куда делся.
— А как же собаки?
— Пусть их, — отмахнулся Друцкий. — Догрызут, нагонят. Азарта в них больше нет, не потеряются. А вот Архип…
