Золото мертвых | страница 27
По дороге охотники миновали низину за усадьбой, поднялись на взгорок. Здесь стараниями зимних ветров снега было меньше, чем по колено, и всадники развернулись в широкую цепь, легко мчась на рысях. Барон Ральф начал вырываться вперед, кто-то из боярских детей возмутился такой наглости и перешел в галоп. Датский гость тоже отпустил поводья, опять оторвался. В скачку стали втягиваться и другие бояре. Даже Зверев не удержался и дал гнедому шпоры — но княжич хлопнул его по колену, кивнул в сторону, и они отвернули от прочей группы к крутой горе, на которой из-под снега тут и там выпирали седые от изморози валуны. В общем, лучшее место, чтобы переломать ноги лошадям. Однако Друцкий, пустив скакуна шагом, решительно двинулся вверх по склону, и Андрей волей-неволей отправился следом.
Минут за десять они в сопровождении трех бояр поднялись на вершину — и впереди открылся обширный, версты на три, пологий спуск, переходящий в испещренное проталинами поле, которое вполне могло оказаться замерзшим озером. Где-то посередине между вершиной и полем начинались ивовые заросли высотой примерно в полтора человеческих роста — аккурат со всадника. Заросли спускались почти на версту и расходились версты на три в стороны, плавно переходя с одного края в березняк, а с другого — в густую дубраву. От копыт скакунов до кустарника земля уже успела оттаять и лежала голая, покрытая жухлой листвой.
— Глянь, друже, — натянул поводья Федор Друцкий. — Тут уже весна.
— Это верно, — согласился Зверев. — Боюсь только, если кто в нее поверит, первой же ночью вымерзнет. Ну, и где тут хваленые жирные зайцы?
— В лесах снег еще высокий, а в кустах уже сошел. Опять же — кора. Где еще, как не внизу?
Охотники пустили коней шагом, приглядываясь к ивняку. Когда до зарослей оставалось саженей десять, у одного из косых не выдержали нервы — белый комок метнулся с края поля в низкую поросль, стремительно заскакал меж голых прутьев. Зимний мех, спасавший зверька зимой, теперь, на темных проталинах, стал его предателем.
— Ату!
Все пятеро всадников повернули следом, но Андрей оказался самым быстрым. Он промчался через молодой ивовый куст, пригнувшись, проскочил под суком высокого дерева, перемахнул какой-то сугроб, еще один. Заяц, как ни старался, а умчаться от резвого жеребца не мог. Вот до него осталось пять саженей. Три…
Зверев наклонился вперед, занося руку для удара, и… Конь вдруг ухнулся куда-то вниз, резко остановился. Андрей полетел из седла и только чудом удержался — не благодаря ловкости, а запутавшись в стременах. Гнедой, возмущенно фыркая, резкими скачками начал выбираться из низины, полной снега почти ему по брюхо, — наст, выдержавший зайца, под тяжестью всадника, естественно, провалился.