На это улыбнулся король и молвил:
— Многие иные поступали так же, но не считали нужным рассказывать мне о том.
— Многие воистину, — подтвердила она, ободренная его улыбкой. — И даже Лутиэн! О ней думала я в то утро, и о человеке именем Берен.
На это Тингол не отозвался ни словом: более не улыбался он, но ждал, когда Неллас заговорит снова.
— Ибо Турин напоминал мне Берена, — наконец произнесла она. — Мне рассказывали, они в родстве; иные замечают и сходство — те, что глядят внимательно.
— Может, и так, — вскипел Тингол. — Но Турин, сын Хурина, ушел, презрев меня, и не придется тебе более распознавать в облике Турина родню его. Ибо ныне изреку я приговор.
— Государь! — воскликнула тут Неллас. — Будь ко мне снисходителен, позволь мне сперва договорить. Я сидела на дереве — и провожала Турина глазами, когда уходил он; и увидела я, как из лесу вышел Саэрос — с мечом и щитом, и нежданно-негаданно напал на Турина.
При этих словах ропот поднялся в зале; король же поднял руку, говоря:
— Не ждал я вестей столь прискорбных. Теперь же внимательно обдумывай свои речи, ибо здесь — зала судилища.
— Вот так и Белег сказал мне, — отвечала она, — только поэтому и осмелилась я прийти сюда — чтобы Турина не осудили безвинно. Он храбр, но и милосерден тоже. Эти двое, они сражались, государь, пока Турин не лишил Саэроса и щита, и меча; убивать же его не стал. Потому не думаю я, что Турин под конец желал ему смерти. А если Саэрос был посрамлен, так сам и заслужил свой позор.
— Приговор выносить мне, — промолвил Тингол, — но то, что рассказала ты, я приму во внимание.
И король подробно расспросил Неллас, и наконец обернулся к Маблунгу, говоря:
— Странно мне, что Турин ни словом не упомянул тебе обо всем об этом.
— Однако ж не упомянул, — отозвался Маблунг, — или я пересказал бы тебе все как есть. И иначе говорил бы я с ним при расставании.
— И приговор мой теперь будет иным, — промолвил Тингол. — Внемлите же! Ежели Турин в чем и повинен, вину его я ныне прощаю, ибо нанесли ему обиду и вывели его из себя. А поскольку оскорбитель — воистину один из моих советников, как сказал Турин, не придется Турину молить меня о помиловании — я пошлю ему мое прощение, где бы уж он ни был; и с честью призову его обратно в свои чертоги.
Но едва прозвучал приговор, внезапно разрыдалась дева Неллас:
— Где же найти его? — воскликнула она. — Он покинул наши края, а мир — велик.
— Его отыщут, — заверил Тингол. И поднялся он, и Белег увел Неллас из Менегрота, и сказал ей так:
