— Не болтай глупости. Как Мики?
— Хорошо. Купается. Играем в плавательном бассейне в шары. Наполнить его водой не удалось. Никто не знает, как это делается. Совершаем прогулки.
— Ты умеешь говорить, как Мики?
Я не поняла вопроса.
— Это, моя милочка, как раз то, ради чего тебе выгодно продолжать. Поняла? Нет? Ну ничего. А теперь говори со мной, как Мики. Изобрази ее, а я послушаю.
— Да разве это жизнь? Начать с того, что Жанна ведь чокнутая! Знаешь, под каким знаком она родилась? Под знаком Тельца. Бойся Тельца, цыпленок, от него она такая и стала: шкура шкурой! Ты под каким знаком родилась? Рак, это не плохо. То-то глаза у тебя рачьи. Я знала одного человека, у него были такие же глаза: вот такие, смотри — большие-пребольшие. Знаешь, это было ничего, занятно. А ее мне жаль, она бедняга: длинней на десять сантиметров, чем нужно, оттого и не чувствуешь себя уверенной. А знаешь, что она вообразила?
— Хватит, — сказала Жанна. — Не хочу этого знать!
— А ведь интересно? Правда, по телефону этого не скажешь. Ну что, получилось?
— Нет. Ты повторяешь ее слова, а не играешь ее. Что, если бы тебе пришлось ее играть? Поразмысли-ка над этим. Я приеду через неделю, как только она меня позовет.
— Не мешало бы вам запастись к приезду вескими доводами. Потому что с тех пор, как вы мне твердите «поразмысли», — я стала размышлять.
Вечером в машине, по дороге в Бандоль, где она решила пообедать, Мики сказала, что встретила днем занятного парня. И у этого занятного парня мысли тоже занятные. Посмотрев на меня, она добавила, что в конце концов начнет получать удовольствие от жизни здесь.
В свои денежные затруднения она меня не посвящала. Когда мне нужны были деньги, я обращалась к ней. На другой день она остановила, не объясняла мне зачем, машину у почты в Ля-Сьота. Мы зашли вместе, я была ни жива ни мертва, оказавшись там с Мики. А заведующая почтой, как на грех, еще спросила меня:
— Вам Флоренцию?
К счастью, Мики не обратила на это внимания или подумала, что вопрос относится к ней. Она действительно хотела отправить телеграмму во Флоренцию. Составляя ее, Мики очень веселилась, потом показала мне текст, из которого я поняла, что она просила денег, а следовательно, Жанна скоро приедет. Это и была та пресловутая телеграмма с «глазками, ручками, губками» и призывом «быть добренькой».
Три дня спустя, 17 июня, приехала Жанна в своем белом «Фиате». Смеркалось. Вилла была полна гостей — девушек и юношей, которых Мики привела с местного пляжа. Я выбежала Жанне навстречу. Поставив машину, она сунула мне в руки чемодан и молча повела меня в дом.
