Тропою дикого осла (Записки великого русского писателя) | страница 31
Так я лечу с 16 до 18 часов по очень глубокой долине с зелеными склонами, уходящими в облака. Потом скорость начинает быстро возрастать ветер бьет в лицо с такой силой, что приходится снять полиэтиленовую накидку, чтобы не порвалась. Склоны каньона превращаются в вертикальные стены, а река сужается метров до 25, потом до 10 и разгоняется, как самолет, который вот-вот оторвется от земли. Смотрю вперед и вижу, что там берега сходятся совсем. Пытаюсь убедить себя, что это все же красивая смерть - быть втянутым под землю дикой рекой среди прекрасных гор.
Но река, конечно, не уходит под землю, а просто разворачивается на 340-350о.
Обычно в этом месте скалы, наверное, нависают над водой, но теперь они затоплены и не так опасны - если не подходить вплотную. Я всегда хорошо чувствую движение воды - течение рек, штормовые волны и так далее - однако сейчас от меня почти ничего не зависит. Секунд пять лодку крутит и опрокидывает, потом выбрасывает вниз по течению, и я попадаю во второй разворот. Пытаюсь пройти его по внутренней стороне и оказываюсь в большом водоворотике, который едва удается обогнуть по параболе. Еще минута прыжков и кувыркания - и скалы расступаются, очень кстати, потому что уже начинает темнеть.
Передо мной "Затерянный мир" - абсолютно замкнутая долина длиной километров 14 и шириной 300-800 метров, окруженная километровыми скальными обрывами из белого мрамора. Река разливается вширь и успокаивается. Пристаю к берегу. Илистая отмель представляет собой великолепную коллекцию следов: олени нескольких калибров, золотая кошка, красный волк, выдра, еще чьи-то следы. До самой темноты развожу костер, чтобы просушить шмотки дурацкая идея, ведь завтра плыть дальше.
Первая половина ночи напоминала "Борьбу за огонь" Ж. Рони-старшего. С интервалом в 30-40 минут к костру подходили звери и смотрели на меня и на пламя. Визит нанесли: олени, лиса, одноцветная циветта, каменная куница, белка-летяга и землеройки. Самым неприятным гостем был гималайский медведь, потому что он стал ходить вокруг костра, и мне пришлось делать то же самое, чтобы оставаться по другую сторону. Последний раз такое можно было увидеть, наверное, в палеолите:
голый человек с горящей дубиной в руке и пускающий слюни медведь ходят друг от друга вокруг огня. Потом он ушел. Вскоре внизу по долине засверкали молнии. Я развел "пионерский" костер, но первый удар грозы все равно его едва не погасил.
После двух часов "борьбы со стихией" передо мной была огромная куча дымящихся бревен с маленьким огоньком внутри. В полпятого дождь кончился, и я еще успел перехватить несколько летевших в костер бабочек, а также познакомиться с полосатой циветтой (?) и китайской лаской.