- Своей беспомощностью женщины и пленяют. Я не знаю мужчины, который ценил бы супругу свою за властный и твердый нрав, - заметил Гэндзи. - Вот я, например, будучи человеком мягким и нерешительным, всегда предпочту женщину робкую, застенчивую, готовую в любых обстоятельствах - даже если ей грозит опасность быть обманутой - покориться воле мужа. Такую можно воспитать по своему усмотрению, и она никогда не потеряет в твоих глазах привлекательности.
- Именно такой женщиной была моя госпожа, - вздыхая, отвечала Укон. - Ах, какое горе, какое горе! - И она залилась слезами.
Небо затянулось тучами, подул холодный ветер. Задумчиво глядя куда-то вдаль, Гэндзи сказал, словно про себя:
-
Почудится вдруг:
То не туча вдали, а дым
От костра погребального…
И таким неожиданно близким
Ночное покажется небо.
Но Укон и ответить не могла. «Ах, если б госпожа была здесь», - подумала она, и сердце ее тоскливо сжалось.
Теперь Гэндзи вспоминал с нежностью даже назойливый стук вальков, услышанный тогда в ее доме. Так, «самые длинные ночи…»[32] - произнес он, укладываясь на ложе.
Иногда к нему наведывался Когими, однако Гэндзи больше не передавал через него писем, как бывало прежде, и супруга Иё-но сукэ с сожалением думала о том, что он, вероятно, окончательно разочаровался в ней. Но тут пришла весть о его болезни и чрезвычайно ее опечалила. Мысль о предстоящем отъезде в дальнюю провинцию приводила ее в отчаяние, хотя, казалось бы… И вот решилась она испытать: помнит ли он ее или уже забыл?
«До меня дошел слух о Вашей болезни. Могу ли выразить словами…
Ты мне не пишешь,
Не спешишь спросить, отчего
Не писала к тебе.
Дни влекутся… О, если б ты знал,
В каком смятенье душа…
О, как верно сказано: «Меньше всех на земле…» (34)» - вот что написала она Гэндзи.
Послание это было для него приятной неожиданностью. Впрочем, даже в эти дни Гэндзи часто вспоминал о ней.
«Стоит ли продолжать?.. (34) - спрашиваете Вы. Но подумайте, кто из нас имеет большее право…
Я изведал давно:
Безотраден наш мир, он пуст,
Как скорлупка цикады.
Но на легких крыльях слов твоих
Ко мне снова вернулась жизнь.
Увы, как все шатко и непродолжительно в этом мире…»
Он писал неверной рукой, изобличающей телесную и душевную слабость, что, впрочем, сообщало его почерку необыкновенную изысканность. Значит, не забыл Гэндзи «скорлупку цикады» - ив сердце женщины печаль мешалась с радостью.
Так вот обменивались они посланиями отнюдь не без взаимной приязни, но супруга Иё-но сукэ не допускала и мысли о возможности более близких отношений. Ей просто не хотелось, чтобы Гэндзи счел ее вовсе не достойной своего внимания…
