Женщина обладала вполне обыкновенной наружностью, но что-то чрезвычайно милое и трогательное было в ее хрупкой фигурке, облаченной в светло-лиловое мягкое платье, из-под которого выглядывало нижнее, белое. Не обладая никакими исключительными достоинствами, она пленяла удивительной нежностью и изяществом черт. Стоило же ей заговорить, и столько в ней обнаруживалось прелести, что трудно было сдержать вздох умиления. «Вот только будь она чуть увереннее в себе…» - подумал Гэндзи, но так хотелось ему насладиться ее близостью без всяких помех, что он предложил:
- А что, если мы встретим рассвет в каком-нибудь тихом, уютном домике неподалеку? Оставаться здесь невыносимо.
- Можно ли так сразу? Это слишком неожиданно, - робко отвечала она.
Но Гэндзи с такой пылкостью клялся ей в верности не только в этой, но и в грядущей жизни, что в конце концов, успокоившись, она уступила.
Право, все в ней было будто не так, как в других женщинах, она казалась такой юной, такой неопытной, что Гэндзи окончательно потерял голову. Уже не считаясь с тем, что могут о них подумать, он подозвал Укон и, кликнув спутников своих, велел выводить карету. Прислуживающие госпоже дамы, как ни велико было их беспокойство, во всем полагались на Гэндзи, успев убедиться в искренности его чувств.
Близился рассвет. Еще молчали петухи, лишь слышно было, как какой-то старик, бормоча молитвы, бил головой об пол. Похоже было, что каждое движение, которое совершал он, творя обряды, давалось ему с трудом, и Гэндзи невольно посочувствовал ему: «В этом мире, непрочном, словно утренняя роса, чего алкая, может он молиться?[15] Впрочем, скорее всего этот старик держит пост, готовясь подняться на священную вершину Митакэ»[16].
- Хвалу возношу тебе, о Грядущий Учитель… - бормотал старик.
- Прислушайтесь! Ведь вот и он не только об этой жизни помышляет, - сказал Гэндзи, умиленно внимая. -
Видя перед собой
Путь, который нам открывает
Этот праведный муж,
Поклянемся, что будем друг другу
Верны и в грядущих мирах.
Клятва, данная когда-то в «чертоге Долголетия»[17], вряд ли могла считаться хорошим предзнаменованием, вот Гэндзи и обратил свои мысли к грядущему миру будды Мироку, вместо того чтобы напомнить своей возлюбленной о «птиц неразлучной чете». Но не слишком ли опрометчиво давать подобные обещания, когда речь идет о столь отдаленном будущем?
Горько мне сознавать,
Что такую судьбу я вынесла
Из прошлых миров,
И могу ли, забыв обо всем,
