В крайнем изумлении я отступаю назад, рука моя так и повисает в воздухе, словно я не живая женщина, а кукла Барби. Муж поднимает на меня удивленный взгляд, и наши глаза встречаются. Воздух вокруг нас уплотняется до состояния вакуума, из-за наполнившего его стыда и унижения уже трудно дышать.
Первым приходит в себя муж, на лице его теперь маска негодования. Он высоко поднимает мусорную корзину и вопрошает:
– Луиза, что это такое?
Я заглядываю в корзину, но мысли мои заняты сейчас совсем другим, поэтому просто отвечаю:
– Мусор.
Он опускает в корзину руку и извлекает оттуда коробку из-под бумаги для принтера. Помахав ею у меня перед носом, спрашивает:
– А это что?
Вот теперь он меня точно достал, но по-прежнему не унимается:
– Это тоже мусор? – Он закатывает глаза к небу и страдальчески вздыхает. Этот вздох дословно означает: «Мне что, повторить для умственно отсталых?» – Ну хорошо, вот смотри. – Он кладет смятую коробку обратно в корзину. – А теперь что ты здесь видишь?
У меня в глазах стоят слезы, я пытаюсь проморгаться.
– Коробку.
– Нет, Луиза, ты видишь не просто коробку, а коробку, занявшую всю корзину. Да что там корзину, она полкомнаты занимает!
– Ну и что? Это же мусорная корзина. Ее просто нужно вытряхнуть! – Сейчас я презираю его и вот-вот расплачусь.
– Да? И кто же будет ее вытряхивать? Я, вот кто!
– Ну почему? Не обязательно.
– О-о, я тебя умоляю! – Он снова закатывает глаза, и я понимаю, что меня угораздило выйти не за мужика, а за еврейскую мамочку.
– Но тебя никто не заставляет! Ты же не нанимался работать мусорщиком-добровольцем. Уж как-нибудь выживем в этой ситуации.
– Нет, ты, похоже, не понимаешь! Я всего лишь прошу выбрасывать крупный мусор в кухонное ведро. Хорошо? Ты поняла?
– Выбрасывать крупный мусор в кухонное ведро.
– Да. И не делай такое лицо… Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Разумеется. – Мне становится холодно, хочется забраться под одеяло и уснуть.
– Ну, так мы договорились?
– Да, крупный мусор в кухонное ведро. Поняла.
– Это не такая уж трудновыполнимая просьба.
– Конечно, нет.
Он поворачивается, чтобы уйти, но у двери вдруг останавливается.
– Это платье… – начинает он.
– Да?.. – Жар ударяет мне в голову, мне хочется провалиться под землю.
– Оно… э-э… в общем, ты очень мило выглядишь.
Я смотрю на него в ступоре, потом выдавливаю:
– Спасибо.
– Но если ты и вправду хочешь измениться, может быть, тогда нам лучше начать чистить дорожку в саду? Как ни крути, но эту работу нам следует делать вместе.
