Рядом с ним Роуз Кливеден, совершенно пьяная, размахивала руками, пытаясь дирижировать оркестром, в то время как красное вино из опрокинутого бокала капало на ее голубое атласное платье. Филипп прикинул, что Роуз лет пятьдесят, хотя она выглядела старше в пьяном состоянии, и, вероятно, была "хороша в двадцать, тридцать и даже сорок лет.
Как бы почувствовав, что он думает о ней, Роуз сказала:
– Тусклый свет вагона все еще подходит мне. Филипп от смущения рассмеялся.
– Ну же, чертово пятно, исчезай, – проговорила Роуз, окуная пальцы в бокал с водой и затем энергично стирая пятно с платья.
– Что вы пролили? – спросил Филипп.
– Красное вино, – ответила Роуз.
– Пролили такое прекрасное вино, – сказал Филипп. – С аукциона Брешани. «Шато-Марго». Квинтэссенцию «Бордо» восемьдесят пятого года.
– Клизму из него делать, вот оно что, – сказала Роуз. В уголке ее рта висела сигарета. Она взяла ее и потушила в остатках сахара на дне серебряной чашки, перепутав ее с пепельницей.
– Роуз, посмотрите, что вы наделали! – закричала дама, сидевшая по другую сторону стола. В этой компании Роуз хорошо знали и находили выходки Роуз, когда она напьется, очень смешными.
Роуз, не обращая внимания, продолжала говорить:
– Платье стоит уйму денег, первый раз надела, купила для приема у Паулины.
Она отколола и опять кое-как приколола бриллиантовую брошь над левой грудью. Она носила старинные украшения с большими камнями и оправой, которые никак не сочетались с новой модой.
– Боже, почему я должна следовать моде? – обычно отвечала она, выражая непонимание по поводу замечаний о ее украшениях. И затем объясняла, что украшения достались ей от бабушки или матери, от тети Минни Маккомбер или тетушки Милдред Уеймаут, а потому она дорожит ими.
– Кто такой Киппи? – неожиданно спросил Филипп.
– Трудный ребенок. Проблемы клептомании. Все магазины в Вествуде и в Беверли-Хиллз были настороже.
– Я не знал, что у них есть сын.
– Не у них, а у Паулины. Чертовски красив. От ее первого брака с этим дураком Джонни Петуортом.
– Никогда не слышал о Джоне Петуорте.
– Они зовут его Джонни. Они упрятали Киппи где-то во Франции, лечиться от наркомании, так я думаю. Он обрюхатил дочь Мэдж Уайт, когда им было только по четырнадцать лет. О, какую суматоху тогда устроили!
– Он здесь, – сказал Филипп.
– На вечере?
– Нет, в Лос-Анджелесе.
– Киппи здесь? – Роуз казалась очень удивленной.
В этот момент Паулина проходила мимо столика, где сидели Роуз и Филипп, в компании Фей Конверс и бывшей первой леди.
