– Тогда скажи что-нибудь.
– Могу повторить то, что сказала пять минут назад, Роуз: я должна повесить трубку.
Филипп поцеловал Камиллу на прощанье.
– Как бы мне хотелось пойти с тобой, – сказала Камилла.
– Никудышная идея, – сказал Филипп.
– Просто хочется посмотреть, как выглядит порнозвезда, – сказала Камилла.
– Подумать только, как вы изменились, миссис Ибери, – сказал Филипп.
Когда Лонни Эдж давал согласие на встречу с Филиппом Квиннеллом в кафе «Вайсрой» на Сансет-Стрип, то поставил условие: никаких разговоров о Гекторе Парадизо. Филипп согласился.
– Речь пойдет о рукописи, что есть у тебя. Рукописи Бэзила Планта, – сказал Филипп. – Почему ты ее не принес?
– Не могу допустить, чтобы эта рукопись исчезла из моего поля зрения, приятель, – сказал Лонни. С тех пор, как Филипп Квиннелл намекнул, что рукопись может стоить уйму денег, он стал рассматривать стопку измятых листов как чулок с деньгами, на черный день. С распространением СПИДа желающих поразвлекаться с мальчиками становилось все меньше, и Лонни, возраст которого приближался к тридцати, начал подумывать о своем будущем. Рукопись он убрал со стола в гостиной, положил в папку и спрятал за стопкой сорочек в гардеробе.
Керли, управляющий кафе «Вайсрой», где когда-то работала Фло Марч, кивнул Лонни, когда тот вошел в кафе.
– Давненько тебя не было видно, – сказал он. Лонни кивнул в ответ.
– Пришел повидаться с мистером Квиннеллом, – сказал он, осматривая помещение опытным глазом.
– Он ждет тебя в кабине номер тринадцать, – сказал Керли.
– Бывшая кабинка Фло, – сказал Лонни.
– Точно. Скучно здесь без рыжей. Она разбогатела, как я слышал.
Когда Лонни сел за столик Филиппа, они заказали кофе подошедшей официантке.
– Хочешь позавтракать? – спросил Филипп.
Лонни родился в бедной семье и привык не отказываться от предложения получить что-нибудь за чужой счет, и сейчас, несмотря на то, что он уже завтракал, ответил утвердительно:
– Конечно, закажи мне несколько пирожных, яичницу с ветчиной, гренки. Пожалуй все.
– Значит, ты не принес?
– Что?
– Рукопись Бэзила Планта.
– Я же сказал, что не хочу упускать ее из виду.
– Но я не могу сказать, стоит ли она чего-нибудь, пока не прочту, – сказал Филипп.
– Я думал, что ты прочел ее у меня дома, пока я принимал душ.
– Я только на минуту взглянул на нее. Я думаю, что она и есть та рукопись, пропавшая рукопись знаменитого романа, но я должен знать это наверняка, прежде чем делать какие-то выводы. Ты не заметил, на страницах есть какие-нибудь пометки?
