«Дорогая мисс Ширли, — писала мисс Патти. — Мария и я очень обрадовались, услышав, что вы скоро выходите замуж, и желаем вам счастья. Мы с Марией не вышли замуж, но ничего не имеем против того, чтобы это делали другие. Посылаем в подарок фарфоровых собак. Я собиралась оставить их вам по завещанию, потому что знала, что вам они очень нравятся. Но мы с Марией, если на то будет Божья воля, собираемся еще пожить, и поэтому я решила отдать собак сейчас, пока вы еще молоды. Не забывайте, что Гог смотрит направо, а Магог — налево».
— Подумать только, что эти замечательные собаки будут сидеть у моего камина! — с восторгом воскликнула Энн. — Мне и в голову не приходило, что такое может случиться.
В этот вечер в Грингейбле все были страшно заняты — шли последние приготовления к свадьбе. Но Энн все же улучила минуту тихонько уйти из дома. Она пошла на тенистое кладбище Эвонли и молча посидела там у могилы человека, который ее так беззаветно любил.
— Как бы ты радовался, Мэтью, если бы завтра был с нами, — прошептала она. — Но я надеюсь, что ты знаешь о моей свадьбе — там, наверху — и радуешься ей. Где-то я читала, что мертвые живы, пока о них помнят. И для меня ты никогда не умрешь, потому что я никогда тебя не забуду.
Энн положила на могилу цветы и медленно пошла вниз по холму. Стоял теплый вечер. Вокруг в благодатной тишине лежали поля и леса, ставшие Энн родными.
— История повторяется сызнова, — сказал Джильберт Блайт, выходя за ворота своего дома, когда Энн проходила мимо. — Помнишь, как мы в первый раз вместе спустились с этого холма — вообще в первый раз прошлись вместе?
— Как же не помнить! Я возвращалась с кладбища, где я навещала могилу Мэтью, а ты вышел из ворот. И я проглотила гордость и сама заговорила с тобой.
— Я был на седьмом небе. Когда я простился с тобой у ворот Грингейбла и пошел домой, я был самый счастливый человек на свете: Энн меня простила.
— Это мне надо было бы просить у тебя прощения. Какая же я была бессовестная девчонка — ведь тогда на пруду ты спас мне жизнь. А я вместо этого негодовала, что теперь тебе обязана. Я просто не заслуживаю выпавшего мне счастья.
Джильберт засмеялся и стиснул девичью руку, палец которой украшало его кольцо с маленькими жемчужинами — Энн не захотела обручального кольца с бриллиантом.
— Я не люблю бриллианты — с того самого дня, как узнала, что они вовсе не лиловенькие, как я их себе представляла. Никогда не забуду, как я тогда была разочарована.
