И из чрева этого монстра, этой штуковины, безошибочно узнаваемый даже сквозь рев мотора, вой пропеллера и свист ветра в крыльях, слышался торжествующий, самозабвенный хохот чуть не забытого, но прекрасно всем знакомого Тоуда в победном экстазе.
А потом Барсук и Рэт — единственные, кто не зажмурил глаза от страха (Племянник Крота, не выдержав, поддался инстинкту и прижался к земле, закрыв голову лапами), — увидели кое-что более ужасное, чем услышали. Они услышали дикий хохот Тоуда и увидели самого Тоуда — собственной персоной. Размахивая лапами и демонически разевая рот в адском хохоте, он пронесся над ними, высунувшись из чрева летающей штуковины. По его физиономии, по его широко открытым глазам, по жестам и осанке можно было безошибочно определить: Тоуд торжествует и блаженствует оттого, что это именно он несется сейчас над рекой, недосягаемый, почти всемогущий, во всяком случае наводящий ужас на любое здравомыслящее существо на много миль вокруг.
Исчез он так же стремительно, как и появился. Летающая штуковина пронеслась над рекой и стала удаляться. Рокот мотора еще некоторое время повисел на месте, а затем словно пустился за ней вдогонку. Уносивший Тоуда аппарат резко пошел вверх, словно стремясь проткнуть небо насквозь, превратился в маленькую точку и, сделав вираж, направился куда-то в сторону. Вскоре он совсем исчез из виду. Пропал, постепенно стихнув, и шум.
Наступила полная тишина. В этой тишине Барсук и Водяная Крыса все еще смотрели в небо, в ту сторону, куда унеслась непонятная штуковина. Тем временем Племянник встал на ноги и отряхнул пальто.
Мало-помалу стали появляться и попрятавшиеся ласки и горностаи. Кто-то высунулся из кроличьей норы, кто-то — из-под густого куста. Кто-то нашел убежище между корнями деревьев, кто-то — в дуплах, а кто-то — под нависшим над водой берегом.
Барсук внимательно посмотрел на Рэта. Рэт так же внимательно — на Барсука.
— Я думаю, что ты думаешь, что я думаю то же, что думаешь ты, — немного запутанно, но, без сомнения, точно заметил Рэт.
— Лично я думаю, друг Рэт, что всякая штуковина, которая поднимается вверх, должна рано или поздно спуститься вниз. И было бы неплохо, если бы к тому моменту, когда она приземлится, мы оказались в нужном месте и должным образом встретили ее. Чтобы потолковать кое с кем кое о чем. А потом пусть эта штука поднимется в воздух еще раз, с единственной целью, каковой, в силу нехватки времени, является для нас обнаружение Крота на еще не обследованных участках речного берега.
