— Вы не передумали?
— Ты?.. Опять?..
— Вы не передумали заменить вашего зама на более компетентного?
— Я своих людей не сдаю.
— А близких?
— Если ты… Если ты только посмеешь их тронуть… Я тебя из-под земли…
В ту ночь директор почти не спал. Рано утром в аэропорт ушла машина с его женой и детьми. Они в срочном порядке поехали отдыхать на Канары.
Как только они отбыли, по прилегающей к дому территории рассредоточились два десятка охранников.
Директор вызвал своего зама. Домой вызвал.
— Знаешь, из-за кого весь этот сыр-бор?
— Знаю.
— Цени.
— Ценю.
Директор не сдал своего зама. В том числе потому не сдал, что был уверен в своей безопасности.
Зря был уверен…
Потому что ни двадцать, ни сто, ни тысяча охранников не могут гарантировать безопасность, если кто-то кому-то мешает…
— «Синица» вызывает «Ястреба».
— Слышу тебя, «Синица».
— Я вижу его…
Далеко, на противоположной от дома стороне реки, в полутора километрах от берега, было кладбище. Обычное деревенское полузаброшенное кладбище — покосившиеся кресты, проржавевшие пирамидки со звездочками, заросшие травой холмики земли.
Но под одним из холмиков могилы не было, была глубокая, вырытая в рост человека траншея, закрытая сверху деревянными щитами. Поверх щитов была набросана горкой земля, обложенная свежеснятым дерном. Так что даже если рядом пройдешь — ничего не заметишь. Но рядом никто не ходил, кому интересно бродить по кладбищу в страдную пору.
Человек внутри «могилы» стоял на досках от разломанного гроба, заменявшего пол, и смотрел в окуляр уходящей куда-то вверх стереотрубы. Уходящей на поверхность, внутрь могильного памятника — крашеной железной пирамидки с небольшой дырой в боку.
Человек со стереотрубой видел противоположный берег реки, фасад дома с шестью зашторенными окнами и в одном окне, в щель между колеблемыми сквозняком шторами, сидящего в кресле мужчину.
— «Дятел» в кабинете, второе окно слева. Щель между шторами.
— Что он делает?
— Сидите газетой. Уже пять минут сидит. Возможно, дремлет.
«Дятел» действительно дремал. Он впервые расслабился за последние несколько таких беспокойных дней.
— Да, спит. Можно работать.
В двух километрах выше по течению реки две человеческие фигуры в гидрокостюмах, масках, с баллонами сжатого воздуха на спинах, сошли в воду. Они нырнули с головой и из-под воды толкнули от берега ствол дерева с торчащими в стороны корнями и ветками с пожухшей листвой. Дерево подмыла река, но ему не дали сразу уплыть, его придержали.
