— Нет Я лучше туда.
— Ну как хочешь.
Санитары приняли еще по стакану и пошли открывать двери в холодильник.
— Ты кого хочешь — бабу или мужика? Или, может быть, дите? У нас тут псе есть! И кусками тоже.
— Нет, мне мужика. Я если бабу в таком виде увижу, то как потом с ними буду?
— Да нормально, они что так, что так, все едино — бабы!..
Любитель острых ощущений шел вдоль наваленных штабелями покойников, внимательно осматривал каждое тело, не забывая изображать легкие позывы на рвоту.
— Ну чего, понравилось, что ли?
— Да как-то так… Какие-то не такие они…
— Какие — не такие?!
— Не страшные. А что, у вас здесь все покойники, которые в городе
умирают?
— Не, не все. Еще в больницах есть. Но у нас самые лучшие, даже не сомневайся!
— А тех, что убили?
— Тех, что убили, к нам не попадают, их в ментовский морг тащат.
— А где он?
— Да тут, рядом, в шестом корпусе…
Что рядом — молодой человек знал заранее.
— Вот бы посмотреть, Я таких никогда не видел.
— Не, на них нельзя Они строгой учетности!
— А если с санитарами поговорить?
— Тебе же говорят — нельзя. Охрана там. Мышь не проскочит!
— А если пузырь дать?
— И за пузырь!
— А если десять?
— И за десять!
— А если ящик?
— Ну ящик… Да за ящик…
— И пол-ящика вам!
— Ну так бы сразу и сказал!..
В судебке трупы в навал не лежали. В судебке к трупам относились бережней, отводя каждому отдельную полку. Трупы были разные — придушенные, утопленные, зарезанные, застреленные, раздавленные, расчлененные, полуразложившиеся… Здесь молодому человеку уже не приходилось изображать тошноту.
— Ну чего, все, что ли? — интересовался сопровождавший его санитар, — Ты давай быстрее.
— Сейчас, сейчас…
Молодой человек спешил, но тем не менее не пропустил ни одного мертвеца, он склонился над каждым. Не гот… И не этот… И не этот…
А там левее…
Левее был Девяносто второй. С целым, не поврежденным черепом, но без левой руки. Вместо которой из смерзшейся мякоти выступали обломки костей.
Это был он! Девяносто второй!
Без левой руки, к которой обычно пристегивался кейс!
Девяносто первый отправился в ближайшее отделение связи и дал телеграмму.
«Тете стало хуже, срочно отзывайте из отпуска племянников».
Девяносто первый вызвал бригаду чистильщиков…
