Зэки рушились на пол, быстро разбираясь и выстраиваясь в шеренги. Обувь они надеть не успели и поэтому стояли на ледяной, покрывавшей доски пола корке голыми ногами, растапливая ее своими пятками.
Зэки были все сплошь японцами — были военнопленными разбитой в Маньчжурии Квантунской армии. Их конвоировали сюда, в Сибирь, целыми подразделениями, где они, утопая в русской грязи и снегах, забирались в гиблые таежные урманы и, валя лес и натягивая колючую проволоку, сами для себя строили лагеря.
Военнопленные стояли ровными шеренгами, по росту, обратив лица к русскому офицеру. Уж к чему, к чему, а к дисциплине их в японской армии приучили!
— Ну что, косоглазые? — уже чуть более миролюбиво спросил офицер, топчась подшитыми валенками вдоль ровненького ряда босых ног. — Спать хочется, да? А вот хрен вам на рыло, а не спать! Воевать надо было лучше! Нынче вам не Порт-Артур! Это вы царя-батюшку могли и в хвост и в гриву. А нас — вот вам!
И офицер не без труда сложил и показал зэкам кукиш.
— Мы вас как щенят!.. Потому что у вас кишка тонка против нас, русских! Мы вас тогда, под Халхин-Голом, уделали и теперь тоже!
Офицер был пьян и был добродушен.
— Хватит, пошли, они уже все поняли, — тянули его за рукав приятели, но тот упирался.
— Сейчас, сейчас, я им еще пару ласковых скажу!..
Зэки стояли молча, не протестуя и никак не выражая своего недовольства, лишь дружно загибая вверх большие пальцы на озябших ногах.
— Сегодня я добрый, потому что сегодня великий праздник! — сказал офицер, задрав вверх, к потолку, указательный палец. — Сегодня годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. Поняли, гниды узкоглазые? Сегодня нельзя спать, сегодня надо праздновать! Всем!..
И, качнувшись и чуть не упав, офицер сунул руку куда-то внутрь полушубка, вытянув бутылку водки.
— Сейчас мы будем пить за Великую революцию! — сообщил он.
— Ну все, совсем развезло мужика! — недовольно покачали головами другие офицеры, которые, вместо того чтобы сидеть за праздничным столом, вынуждены были торчать в вонючем полутемном бараке. — Кончай, Пашка, дурить! Пошли домой…
Но сбить Пашку с пути неправедного было не так-то просто.
— Сейчас-сейчас… Сейчас они выпьют, и мы пойдем, — пообещал он. — Стакан дайте!
Кто-то протянул ему грязный граненый стакан.
Выдернув зубами пробку из бутылки и выплюнув ее на пол, Пашка, с трудом попадая в стакан, бренча горлышком о край, налил внутрь водки. Минуту, поводя мутными глазами вдоль строя, оглядывал зэков.
