На следующей остановке в автобус ввалилась толпа контролеров, профессионально, словно группа захвата, блокировала входные двери, пошла по салону.
— Граждане, приготовьте проездные билеты!
Контролеры, споро рассортировывая пассажиров на обилеченных и «зайцев», приблизились к Сан Санычу.
— Ваш билетик?
Сан Саныч не понял.
— Что?
— Билетик ваш. Или проездное удостоверение.
— Да вы что, ребята, я же пенсионер.
— Тогда пенсионную книжку.
— А моего лица вам недостаточно? И вот этих седин? Могу еще показать анализ мочи. Он у меня соответствует возрасту. С подростковым не спутаешь.
— Вы лучше билет покажите. Прокомпостированный.
— Вы что-то, ребята, видно, недопонимаете. Я уже двадцать лет имею право ездить на городском транспорте бесплатно. Я пен-си-о-нер!
— Понимаем, не понимаем, наше дело маленькое: есть билет — езжай, нет — выходи. Все остальные вопросы — к начальству.
— А где начальство?
— На конечной остановке.
Делать нечего, пришлось ехать. Не врукопашную же с должностными идиотами вступать?
На конечной остановке разбираться долго не пришлось.
— Вы что, парни, охренели? — обалдело начальство при виде безбилетного улова. — Вы что, не видите, что этому «зайцу» в обед исполнилось сто лет? Вы что, хотите смертный грех на душу взять?
— А кто их разберет? Вы сами, когда инструктировали, говорили…
— Говорили, говорили… В слесарную яму вас надо, а не на контроль. Тоже мне деятели. Живого «зайца» от полумертвого пенсионера отличить не могут! Извиняй, дедушка. Перестарались пацаны. У них, сам видишь, умственное созревание за половым не успевает. Девочек от старушек с грехом пополам отличать научились, а юношей от стариков еще нет. Вы подождите с часок, мы вас обратно на машине доставим. Уж коли виновны.
— Да ладно, я как-нибудь сам доберусь.
Домой Сан Саныч добрался только через полтора часа с напрочь испорченным настроением. Не в его возрасте такие экскурсии совершать.
Не переставая ворчать и ругаться, Полковник прошел на кухню. Его приученный к порядку желудок давно требовал горячей каши. А зад — мягкого кресла.
Поставив на огонь воду, Сан Саныч вытащил из шкафа металлическую коробку с крупой и снял крышку.
«Два стакана на литр воды, — повторил он про себя рецептуру, — масло, соль по вкусу. Аппетит по настроению».
Сан Саныч нашел стакан и глубоко погрузил его в крупу. Погрузил, но не вытащил наружу и не опрокинул над кастрюлей с водой. Что-то затормозило его действие. Какое-то смутное подозрение. Или предчувствие.
